Книга Маша и Гром, страница 57 – Виктория Богачева

Что-то было не так. Волосы на затылке встали дыбом, об опасности завопили все натренированные в Афгане инстинкты.

А потом я услышал позади себя шорох шагов и щелчок. Я знал этот звук слишком хорошо. Так щелкает курок. Холодное дуло пистолета уперлось мне в затылок, и знакомый голос сказал:

— Не дергайся, Гром.

* Ттшник — ТТ, Тульский Токарев, пистолет.

* Макаров — 9-мм пистолет Макарова (ПМ).

***

Так щелкает курок. Холодное дуло пистолета уперлось мне в затылок, и знакомый голос сказал:

— Не дергайся, Гром.

Подчиниться было невероятно сложно. Потому что больше всего на свете мне хотелось развернуться и вмазать ему по наглой роже. По роже предателя. Я не ожидал услышать его голос. Даже когда я обдумывал, что такой вариант в теории возможен, я до конца в него не верил. Не хотел. Не мог поверить, что он способен на такое. Что мой друг приставит к моему затылку дуло пистолета.

— Брось его, — велел мне Капитан и ткнул пистолетом в голову. — Бросай ттшник.

У меня был выбор. Я мог огрызнуться, и тогда моя жизнь закончилась бы в ту самую секунду. Капитан прострелил бы мне башку, не моргнув и глазом. Или же я мог подчиниться. Выиграть себе немного времени в надежде на чудо. Или на собственную смекалку. Человек всегда будет бороться до конца, это заложено в нас на уровне инстинктов. Поэтому я разжал руку, и ттшник упал на землю с глухим стуком. Потом я услышал, как Капитан отбросил его ногой подальше в сторону.

Конечно, он не стал поднимать его. Сука. А жаль. Он бы наклонился, и я бы врезал ему с разворота по башке. Мечты, мечты.

— Шагай вперед, — сказал Капитан. — Вперед, к дому.

— Ну ты и сука, — процедил я сквозь зубы.

Я сделал шаг, пытаясь оглядеться по сторонам, не повернув головы. Он приехал один? Маша уже у него? Если один, то где оставил тачку? Если нет, то сколько с ним человек?

Скорее всего, он все же один. Вряд ли можно захватить с собой целую толпу, когда собрался предать своего друга, босса, главаря?.. Я бы на его месте никого бы не взял. С другой стороны, на его месте я не окажусь никогда. Потому что я не крыса.

Почему он здесь? Из-за завода? Как я это проглядел? Крестный моего сына... Человек, которому пару дней назад я подкладывал подголову подушку, чтобы он не отлежал себе шею. Он спал на моем диване, он был гостем в моем доме. Он играл с Гордеем. Он стрелял с нами в тире.

Когда в затылок дышит смерть, чувства обостряются до предела. Я слышал тихое дыхание Капитана у себя за спиной, слышал шорох листвы вдали. Мне казалось, я даже чувствовал его страх. Его ли? Или свой собственный? Конечно, мне было страшно. Словить пулю страшно всегда, и не важно, какой это раз — первый или двадцатый. Я облизал пересохшие губы, лихорадочно пытаясь придумать план. Придумать хоть что-нибудь.

Я вяло шагал вперед, наполовину оглушенный свалившимися новостями. Получается, за похищением и вчерашним покушением стоял Капитан? Он один? А Авера? Жив ли он еще, если крысой оказался только Капитан? И кого он успел перетянуть на свою сторону?

— Живее! — рявкнул он и снова ткнул меня пистолетом.

Я притворился, что споткнулся, и, склонившись над землей, смог разглядеть идущего позади меня Капитана. Он был один. По крайней мере, здесь возле дома он был один. Судя по одежде — черные штаны, черная куртка с высоко поднятым воротником, черная шапка, надвинутая на самые глаза, плотные черные перчатки — он приехал меня убивать. Разговоров не будет.