Книга Маша и Гром, страница 75 – Виктория Богачева

— Давай, — я согласился быстро, потому что выбирать было особо не из чего.

Но рано или поздно нам все равно придется рассказать правду. Или полуправду о его смерти. О том, что Капитан стал сукой? А я этого не увидел. Да за такое меня размажут по асфальту катком, я и глазом моргнуть не успею. Это признак слабости, это потеря хватки.

— У тебя с загородным домом все под контролем? — я посмотрел на Иваныча, и он кивнул.

— Да, мои ребята уже работают, — он сделал паузу, обдумывая следующий вопрос. — Кирилл Олегович, насчет поджога дома...

— Ну, что?

— Я бы подождал. Пожар привлечет лишнее внимание к дому, а оно нам сейчас не нужно.

Он был прав до зубовного скрежета, и я хмыкнул.

— Тогда отложим, пока все не уляжется, — я сделал глоток остывшего кофе. Решил притормозить с алкоголем, потому что уже достаточно бухал.

Забавно. Ни Иванычу, ни даже Авере я не сказал, что Капитана убила Маша. Почему? Просто не мог признаться, что меня спасла какая-то девка, а я подпустил своего потенциального убийцу так близко к себе? Или было что-то еще? На этот вопрося не мог ответить даже сам себе. Но когда Маша выстрелила в Капитана — уверенно и четко, какая-то мысль царапнула меня на излете. Как будто я уже раньше думал о чем-то подобном, а увидев этот выстрел, должен был сопоставить одно с другим.

Я решил не отметать это предчувствие, а подумать обо всем после, когда текущая ситуация стабилизируется. Сейчас мне точно было не до анализа собственных ощущений.

— Нужно съездить к нему домой, — я посмотрел на Аверу. — Может, найдем что-нибудь полезное.

Подробную записку с изложением мыслей Капитана о том, как он стал предателем. Ха-ха, было бы неплохо.

— Слушай, насчет Гордея... — Авера замялся и обернулся через плечо на сына, который все еще потерянно слонялся вдоль стены, якобы рассматривая фотографии. — У меня старики живы же еще. Я им дом отгрохал в деревне под Курском. Хочешь, пацана к ним отправим? Там у них куры какие-то, гуси, кролики...

Иваныч дипломатично отвернулся, сделав вид, что не слышит.

— Спасибо, — я подавил едкую усмешку. — Я подумаю об этом.

— Его бы хорошо куда-нибудь отправить отсюда подальше, — Авера продолжал наседать, и я быстро качнул головой. Он понял и сразу же замолчал. — Сам решишь, короче.

Знать бы еще, кому я могу доверять.

— Отвезешь Гордея сейчас домой, в поселок, — я посмотрел на Иваныча. — Сам.

— Конечно.

Мы вышли из Метрополя и разделились: я с Аверой в сопровождении машины с охраной поехал в квартиру Капитана, на Патриарших. Иваныч увез Гордея за город. Сын не хотел от меня отходить и заплакал, когда все-таки сел в машину. Я почувствовал себя по-настоящему дерьмовым отцом. Да Патриарших мы доехали в гробовом молчании. Я выкурил три сигареты, пока внутри как пружина раскручивалось чувство вины. Идея Аверы отправить Гордея к его родителям уже не казалась такой плохой. Будь жива моя мать...

В подъезде нас встретил консьерж и проводил до нужной квартиры. Ох уж этот налет аристократизма. Охрана осталась снаружи — нечего им делать в квартире, ведь для всех по легенде Капитан был пока жив. Хорошо, что я забрал у него из карманов все, что нашел, в том числе и ключи от квартиры.

Повозившись немного с замком, мы оказались внутри просторной квартиры с высоченными потолками и арками. В прихожей был беспорядок: Капитан в спешке куда-то собирался, разбросав по паркету обувьи пару курток. Не сговариваясь, мы с Аверой направились в кабинет, пройдя сквозь роскошную гостиную. На низком кофейном столике перед диваном валялись несколько книг и модный журнал. Наверное, его забыла очередная баба Капитана. В кабинете на столе в глаза бросилась переполненная пепельница. Авера склонился над столешницей и вытряс половину пепельницы на газету. На части окурков остался след от губной помады.