Книга Маша и Гром, страница 77 – Виктория Богачева

— Гром, — позвал он, но я только махнул ему рукой.

Охранник распахнул передо мной дверь, и я сел на задние сиденье.

— Давай на Воробьевы, там поближе покажу, — велел я водителю и достал трубу.

На душе было паршиво, но я знал, что ночь с красивой бабой меня взбодрит, поэтому набрал номер Насти — моей любовницы для таких встреч.

— Кирюша, дорогой, — защебетал ее ласковый голос на том конце провода, и я закрыл глаза.

Эта девчонка все сделает, как надо.

Утром, когда я, наконец, продрал глаза в квартире у Настасьи и созвонился с Аверой, чтобы договориться о встречи, он между делом сказал.

— Твоя девчонка, к слову, вчера вечером от нас ушла. Даже Маринке ничего не сказала. Куртку забрала и свалила, короче.

Вот же заносчивая гордячка.

Как самая распоследняя дура на планете, я прождала Громова до позднего вечера в тот день. Он же сказал «посидеть до вечера» в квартире, и я так сделала. О чем невероятно пожалела. Не знаю, на что я надеялась и что представляла? Что он вернется в квартиру своего друга и расскажет мне, как жить дальше? Успокоит, что они позаботились — каким-угодно образом, я даже знать не хочу — о теле человека, которого я убила? Сообщит вообще хоть что-нибудь? Например, ждать ли мне ментов с вопросами об аварии и перестрелке, и если да, то что я должна им отвечать? Денег, наконец, предложит, он же пытался сделать это в первый раз, почему бы не повторить сейчас? Тем более, это стало актуальнее, потому что работы я, вероятно, уже лишилась. Трёхдневный прогул без какого-либо предупреждения мне не простят.

В общем, я надеялась хоть на что-нибудь, и я ждала его. По-настоящему сидела и ждала, прислушиваясь к шуму за дверью. Марина, жена его друга, ушла сразу после завтрака, ничего мне не сказав.

Они все просто оставили меня одну в этой огромной квартире, полностью предоставленную самой себе. От такой наглости и пренебрежения я даже немного на них обиделась. А если я что-нибудь украду? Например, пистолет. Взломаю сейф? Разобью какую-нибудь шикарную хрустальную вазу? Вот за столько меня за человека они не считали, что даже совсем не боялись. Так, мелкая сошка, какая-то девка, прибившаяся волей судьбы к Громову. Предмет интерьера, который можно не воспринимать всерьез.

С другой стороны, такое отношение мне было на руку. Потому что едва за Мариной закрылась входная дверь, я сразу же позвонила маме с их домашнего телефона. Каким же облегчением было просто услышать ее голос и сказать, что со мной все в порядке. Что я цела и невредима и скоро поеду домой. Даже не представляю, о чем думала мама все это время. Мы поговорили совсем немного: во-первых, я боялась, что Марина вот-вот вернется, я же не знала, что она ушла на целый день, а во-вторых, маму позвал кто-то из охраны. Я пообещала ей, что завтра позвоню уже из своей коммуналки.

И после короткого разговора с мамой я отправилась на кухню: ждать. Пошел час, другой. Закончился короткий осенний день, за окном сгустились сумерки. В домах напротив зажглись желтые окошки: семьи возвращались домойс работы и учебы. Возле окна на подоконнике стоял кассетный магнитофон, какая-то последняя модель «Сони». Рядом же с ним высилась стопка коробочек с кассетами. Среди них нашелся Цой, которого я сразу же и включила. Пространство огромной кухни заполнил его низкий, хриплый голос, и с музыкой сразу же стало повеселее.