Книга Маша и Гром, страница 82 – Виктория Богачева

— А не надо тутсвоими глазами хлопать и изображать из себя невинную овечку. Следак, который дело твоего хахаля вел, полный дебил. В отличие от меня. От меня ты, рыбонька, так просто не уйдешь. Поедешь жопу греть на нары на полный срок, это я тебе обещаю. Еще неповиновение тебе пришлю. Или склонность к побегу нарисую.

Я чувствовала, как у меня похолодели руки, а на шее и вовсе выступили мурашки. За моей спиной раздался скрип и медленные шаги — капитан встал со своего стула. Я загривком чувствовала, как он медленно ходит позади меня, и это жутко нервировало. Майор цепко следил за моей малейшей реакцией, словно сторожевая собака, готовый в любой момент накинуться и разорвать — стоит мне дать слабину.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

Про похищение сына Громова я вам уже все рассказала, больше мне добавить нечего.

Я скрестила на груди руки, занимая оборонительную позу. Майор изучал меня внимательным взглядом, без стеснения рассматривая лицо, грудь, ноги. Особо внимание он уделил почему-то моим рукам.

— Подельник Громова пропал неделю назад, ничего о таком Новикове Павле Сергеевиче не слышала? Кликуха у него Капитан.

— Не имею ни малейшего понятия. Я с Громовым едва знакома. Я не знаю, кто его друзья, и, тем более, где они сейчас.

— Гладко стелешь, Мария Васильевна, — гоготнул капитан Петр Анатольевич, по-прежнему стоя за моей спиной.

Я думала обернуться к нему, но не хотела разрывать зрительный контакт с майором: уж слишком пристальным взглядом он меня буравил.

— Как же ты его не знаешь, если вы вместе где-то куковали после того, как твоего нового хахаля едва не пристрелили как бешеную собаку?

Я занервничала. Ведь мне никто не сказал, что говорить про аварию, если спросят. Ведь этот говнюк Громов даже не потрудился передать мне какие-либо инструкции через своих амбалов, которые кружили всю неделю у подъезда, а сегодня куда-то пропали!

Интересно, он сам давал уже показания? Скорее всего, да. И у майора точно есть к ним доступ, иначе он не вырулил бы на тему аварии.

Ладони вспотели, и я осторожно вытерла их о штаны, надеясь, что получилось сделать это незаметно. Хотя едва ли даже одно мое движение могло бы укрыться от взглядов этих двоих. Они прожигали меня насквозь, просвечивали, словно рентген. Я знала, почему и зачем они так себя ведут. Они давяти запугивают, надеясь, что я дам слабину.

Мое упрямое молчание затянулось, и худой майор с разочарованным вздохом постучал ручкой по столу.

— Значит, не хотим со следствием сотрудничать, да? Так и запишем.

Я пожала плечами: мол, как тебе нравится, так и интерпретируй.

— Ах ты сука, — не выдержав, капитан схватил меня ладонью за волосы на затылке и встряхнул.

От резкой, неожиданной боли на глазах навернулись слезы, и я вскинула руки, пытаясь схватить его за запястье.

— Что вы делаете? Немедленно меня отпустите!

— Бандитская ты подстилка, — он сильнее сжал ладонь и дернул мои волосы на себя, из-за чего мне пришлось откинуться на спинку стула и выгнуть шею.

Я увидела его лицо, искаженное гримасой ненависти. Из уголков глаз против воли потекли слезы, и я поспешно моргнула.

— Да ладно тебе, Петя, чего ты сразу заводишься, — медленно, насмешливо протянул майор, смакуя каждую секунду моего унизительного положения. — Может, Марии Васильевне нужно чуть больше времени, чтобы сообразить, правда, Машенька? — и он посмотрел мне в глаза с тошнотворной, ласковой ухмылочкой.