Книга Маша и Гром, страница 84 – Виктория Богачева

По бесконечным коридорам, которые я перестала различать, едва мы вышли из первого во второй, он довел меня до комнаты, в которой слева постене выступали две каких-то будки с прозрачными окошками, а справа прямо между полом и потолком была врублена решетка. В камере сидела несколько человек: я разглядела ночую бабочку и бомжа.

— Вперед, — капитан снова толкнул меня, и я чуть не споткнулась, запутавшись в ногах.

— Петрович, пополнение тебе, — он обратился к полноватому мужчине, который сидел в одной из будок за стеклом. — Принимай новенькую.

Пока они о переговаривались, обмениваясь сальными, скабрезными шутками, я стояла напротив клетки и рассматривала своих будущих соседей. Проститутка помахала мне рукой. Выглядела она образцово: дырявые коготки в крупную сетку, юбка толщиной с пояс, короткая кофта с разорванными рукавами, из-под которой торчал ярко-розовый лифчик. Она сидела на дальней лавке, а у стены справа от нее спал какой-то мужик бомжеватого вида в вонючей одежде.

— Вперед, — гаркнул мне прямо в ухо капитан, когда второй мент, загремев ключами, открыл дверь в клетку.

Я послушно сделала шаг и обернулась, услышав повторное громыхание ключами. Капитан уже отошел на пару шагов назад.

— Ты с ней повнимательнее, Толян, она с братками спит, и тебя может охомутать, — обратился он к полноватому менту.

— А наручники?

Мой голос прозвучал жалко, и я скривилась.

— В них лучше думается, — сострил он, осклабился на прощание и ушел.

Я опустилась на самый краешек лавки слева от проститутки и вздохнула.

— А ты, подруга, правда с братками спишь? — спросила она хрипловатым, прокуренным голосом, оглядев меня с ног до головы и особо остановившись на разрезанном свитере на моем плече.

— А ты? — огрызнулась я.

Хмыкнув, она понятливо замолчала. Больше заговорить со мной она не пыталась. Бомж храпел, распространяя вокруг себя тошнотворный запах. Полноватый мент пялился на меня через прозрачное окошко. Минут через пятнадцать у меня затекли руки так, что я перестала их чувствовать. В неестественно вывернутых плечах и запястьях поселилась тупая, монотонная боль.

Она занимала целиком все мои мысли, я не могла думать ни о чем, кроме неприятного ощущения в руках. Время тянулось бесконечно медленно. С моего места были видны часы, висящие в будке за прозрачной перегородкой. Мой взгляд намертво прилип к минутной стрелке, и я гипнотизировала ее, словно это могло помочь, и время пошло бы быстрее.

К концу первого часа я едва не взвыла и от тупой боли, которая добралась, казалось, аж до груди, и от общей монотонности, когда минута за минутой ничего не происходило, и секунды растягивались в вечность. Хотелось разреветься, но я уговорила себе еще немного потерпеть.

Прислонившись затылком к решетке, проститутка задремала. Она тихо покрапывала, и я позавидовала ей всем сердцем. Чтобы как-то отвлечься, я встала на ноги и принялась ходить небольшими кругами по замкнутому пространству, пытаясь привести мысли в порядок.

Итак, майор хочет, чтобы я сдала ему Громова. В методах он стесняться точно не будет, раз даже во время того, что они назвали беседой, второй подонок засунул мне руку под свитер. Меня до сих пор передергивало от ощущения его влажной, липкой ладони. Хотелось оттереть кожу хозяйственным мылом в месте, где он ее касался. Я застряла здесь в одиночестве, без адвоката, без помощи. Никто даже не знает, где я, и они могут продержать меня и сутки, и больше, и никто не хватится. Очевидно, громовские ребята решили, что достаточно за мной приглядывали и прикрыли эту лавочку. И теперь меня шантажируют менты… еще и Бражника сюда приплели. Надеюсь, его в аду дерут черти. Подох, а все еще портит мне жизнь!