Книга Маша и Гром, страница 89 – Виктория Богачева

Она снова сверкнула глазищами в мою сторону, и я усмехнулся. Значит, под меня копают какие-то менты. Эта история обрастала все новыми и новыми подробностями каждый день, и, честно признаться, я уже порядком утомился. Интересно, это какой-то мент вдруг решил организовать себе отложенное самоубийство, или за ним стоит кто-то повыше? Обычно без отмашки сверху такие расследования не велись. Если мент не псих, конечно.

— Они знают, что мы где-то были вместе после аварии, — добавила она, немного подумав.

Я заметил, что она растягивала рукава свитера, пытаясь тканью прикрыть свои запястья. Еще она постоянно ежилась и зябко пожимала плечами. Заправляла за ухо прядь волос, которая вечно мешалась ей и лезла в глаза. Оглядывалась по сторонам с каким-то затравленным выражением лица, хоть и пыталась изо всех сил скрыть и свой страх, и свою растерянность.

Да-а, несладко ей сегодня пришлось.

— Они вам чем-то угрожали? Шантажировали? Применяли физическое воздействие? — адвокат деловито помечал что-то в своей папке, искоса поглядывая на Машу.

Мне показалось, что на секунду она замялась, прежде чем помотать головой.

— Особо нет, — сказала она и тут же отвела в сторону взгляд.

Значит, врет.

— Немного потрепали и свитер вот порезали, уроды, — она небрежно кивнула на свое частично обнаженное плечо.

Мне очень сильно не понравился ее бегающий, не такой уверенный, как полчаса назад, взгляд. Нам принесли напитки: чай для Маши, кофе для Эдуарда Денисовича и виски для меня, и я вытащил пачку сигарет.

— Хочешь? — я поймал ее взгляд.

Она не стала ломаться и кивнула. Руки еще плоховато ее слушались: дрожали и, наверное, до сих пор болели из-за коротких, простреливающих насквозь судорог. Я знаю, о чем говорю. Я помог ей прикурить, придержав ее ладони, пока она возилась с зажигалкой.Она показалась мне такой уязвимой в тот момент, что сложно было поверить, что передо мной сидит та же самая женщина, которая влепила мне пощечину меньше часа назад.

— Спасибо.

И почему сейчас, когда она перестала психовать и орать, я вдруг начал чувствовать себя гораздо большим козлом?...

— Мария Васильевна, очень важно, чтобы вы вспомнили все до мельчайших деталей. Они имеют огромное значение, — Эдуард Денисович поправил идеально повязанный черный галстук. — Что вы отвечали на вопросы сотрудников полиции?

— Что ничего не знаю, — она снова пожала плечами, пряча страх и уязвимость за напускным равнодушием. — И что понятия не имею, о чем они говорят. И я даже врала, потому что я действительно не имела ни малейшего понятия о том, как им отвечать.

— Это наша недоработка, конечно. Я сожалею, — он произнес это с каменным выражением лица. — Конечно, мы должны были обсудить все с вами заранее и согласовать детали. Больше подобных ошибок мы не повторим.

Вскинув брови, я посмотрел на адвоката поверх стакана виски, из которого как раз сделал глоток. Все же я не зрю плачу ему такие бабки.

— Буду очень признательна, — чопорно ответила Маша и потянулась к чашке с чаем.

— Точно ли с их стороны отсутствовал шантаж и угрозы? Помимо угрозы физического насилия? — адвокат даже пометки делать бросил. Оторвавшись от своей папки, он пристально смотрел на Машу.

— Совершенно точно, — в этот раз она ответила быстро и четко, без малейшей заминки.