Книга Фиктивный брак госпожи попаданки, страница 151 – Виктория Богачева

Хромота останется с Эдвардом на всю жизнь. Он больше никогда не станцует на балу со мной и не поведет в первом вальсе дочь. Он не мог бегать по песку с сыном, он вообще не мог за ним угнаться, но…

Но главным являлось то, что эта жизнь у Эдварда была. И следовало быть благодарными за то, что мы имели.

Именно мужу в первую очередь наш семейный доктор порекомендовал побольше времени проводить у моря и в теплом, сухом климате. Так мы и приобрели эту «дачу».

Маркиз Хантли получил сильные ожоги, но спасся. На этот раз его поймали и собирались судить и даже поместили под стражу, но неожиданно для всех он скончался в камере незадолго до первого заседания.

Я чувствовала сердцем, что Эдвард причастен к этому, но никогда не спрашивала прямо. Мне было неважно.

А спустя семь месяцев после взрыва у нас родился Джордж.

Который как раз вбежал на веранду — уже умытый и переодетый в чистую одежду без налившего песка.

— Роузи! — обрадовался сестре у меня на руках и принялся ее тискать.

— Лодж, — сказала малышка, не умея пока выговорить имя брата.

— Я построил замок из песка, отец! — с горящими глазами поведал он Эдварду, отвернувшись от сестры. — И прорыл ров, чтобы пустить через него воду, но мост обвалился, — Джордж сопроводил свой рассказ огорченным вздохом.

— Хорошо, что завтра приедет твой отучившийся на инженера дядя, — ухмыльнулся муж. — Он знает о мостах и об их устойчивости все.

— Правда? — у сына загорелись глаза, а я прикусила губу, пытаясь не рассмеяться.

Бедный Уильям. Брат планировал романтические прогулки по променаду вдоль моря с невестой, а вместо этого будет возиться в песке с племянником и пытаться построить устойчивый мост.

— Правда-правда, — с серьезным, даже заговорщицким видом кивнул Эдвард.

— Да! — поучаствовала в разговоре Роуз.

— Твой отец конструирует паровозы, Джордж, — я решила вмешаться и спасти брата от любознательного ребенка, — уверена, он кое-что знает и про мосты.

— О-о-о! — глаза сына засияли еще ярче. — Вы мне покажете?

— Конечно, — Эдвард сдался в ту же секунду.

— Прямо сейчас? — Джордж начал забавно пританцовывать на одном месте от нетерпения. — Можно? Можно прямо сейчас, отец?

— Скоро ужин, и солнце почти зашло. На берегу холодно,— я уже не могла сдержать улыбку.

— Хотя бы в книге! Пожалуйста?

Эдвард бросил на меня выразительный взгляд, я с невинным видом пожала плечами.

— Хорошо, — выдохнул он.

— Спасибо, спасибо! — подскочил от радости Джордж и бросился за тростью, на которую муж опирался при ходьбе. — Вот, — он остановился и протянул ее отцу.

Сердце защемило, как и всякий раз. Эдвард ненавидел и трость, и свою хромоту. Столько времени прошло, а он так и не смирился.

— Спасибо, сын, — сказал он ровно и встал, тяжело опираясь о набалдашник.

Пальцы побелили от усилия, и на виске проступила вена — как и всякий раз, когда он напрягал ногу. Она болела даже сейчас, спустя восемь лет. Некоторые раны остаются с нами навсегда.

Джордж, терпеливо дождавшись, пока отец встанет, мгновенно оказался с другого бока и ухватил за свободную руку, потянув вглубь дома.

Я хотела было сказать ему, чтобы не спешил, но наш умный, замечательный сын все знал и понимал без моих замечаний. И замедлился сам, подстраиваясь под неспешный шаг Эдварда.

Я стала ужасно сентиментальной с тех пор, как у нас появились дети. Вот и сейчас на глаза невольно навернулись слезы, когда я смотрела на этих двоих.