Книга Последняя из рода. Скованные судьбой., страница 133 – Виктория Богачева

Несправедливость и страх были столь сильными, что Талиле показалось, они вгрызались в нее стальными когтями. Она резко опустила голову и отвела взгляд, так ничего и не сказав. Чтобы поговорить с мужем наедине, ей пришлось ждать довольно долго. После того как разошлись самураи, остался ближний круг, и уже вместе с ними Мамору погрузился в изучение карт и черчение возможных путей.

Конечно же, она была все это возле него. Но почти не говорила, потому что боялась, что голос ее подведет. Сорвется, и слова перерастут в жалкие всхлипы, а такого Талила не могла себе позволить. И потому она молчала и лишь кивала, если кто-то спрашивал ее согласия. Как назло, о том, кто возглавит вторую часть войска, упорно молчал и Мамору. Изредка она ловила на себе его задумчивый, будто бы вопросительный взгляд, и тогда трусливо отворачивалась,опасаясь, что он задаст вопрос, а она не сможет на него ответить. Спазм, зародившийся в животе, перешел на горло и сжал его железной рукой, словно кто-то ее душил.

После того как были начерчены примерные пути и обговорены наиболее существенные детали, наступило время для совместной трапезы, и Талиле вновь пришлось ждать. Они сидели вокруг одного костра, и она смотрела, как отблески пламени танцевали на лице Мамору. Он хмурился и казался более мрачным, чем обычно, а к вечеру сделался почти таким же молчаливым, как и она.

Он не притронулся к своим лепешкам и рису, и Талила усмехнулась заметив. Она и сама не чувствовала голода. Лишь пожиравшую ее изнутри тревогу.

В шатер она ушла первой, и, казалось, даже ноги налились непомерной тяжестью, потому что каждый шаг давался с трудом. Она не находила себе места, дожидаясь Мамору, и уже даже не корила себя за излишнюю, совершенно непристойную и недостойную эмоциональность. Слишком устала бороться с собой.

Когда, наконец, затрепетал полог, и в шатре появился Мамору, она впилась в него взглядом, в глубине которого танцевало пламя. И муж, посмотрев ей в глаза, молча покачал головой. Ему не нужно было спрашивать, чтобы понять, о чем она хотела его попросить. А ей не нужно было говорить об этом вслух.

— Нет, Талила, — сказал он спокойно и тихо, и она почувствовала себя преступником, которому только что вынесли приговор.

Сглотнув, она закусила изнутри щеки, пытаясь побороть захлестнувшие ее эмоции, пока Мамору медленно расстёгивал и снимал пояс с катаной и избавлялся от верхней короткой куртки. Затем он сел на футон напротив нее и устало вытянул ноги, и вздохнул. Что-то острое кольнуло Талилу в грудь, прямо в самое сердце, когда она посмотрела на уставшего мужа.

— Я должна отправиться с тобой. Я твоя жена, я всюду следую за тобой, — сказала она хриплым после длительного молчания голосом.

Это были едва ли не первые слова, которые она произнесла за этот бесконечный день.

— Нет, — он мотнул головой. — Ты и полководец Осака возглавите вторую часть войска, и вам предстоит совершить нечто гораздо более важное, чем мне...

— Не говори так, — она вскинула руку, чувствуя, как во рту разливается горечь. — Я должна отправиться с тобой.

— Ты должна будешь закончить эту войну, если я... если я не смогу.

Все было бесполезно.Талила поняла это невероятно отчетливо в ту самую секунду, смотря на упрямое, суровое лицо Мамору. Она ловила его твердый, непоколебимый взгляд, она видела его жестоко очерченные скулы и подбородок, и нахмуренный лоб, и знала, что любые слова — бессмысленны.