Книга Последняя из рода. Скованные судьбой., страница 199 – Виктория Богачева

Ичиро подался вперед, локтями упираясь в край стола. Его кимоно сбилось набок, но он и не думал поправлять.

— И ты не испугался? Совсем-совсем?

— Испугался, разумеется, — улыбнулся отец. — Тот, кто говорит, что не знает страха, просто не умеет смотреть честно в свое сердце. Нам пришлось ударить в ответ с тройной силой.

Сын тихо ахнул, будто видел это собственными глазами.

— А потом?

— А потом... потом я притворился другим человеком, чтобы вместе с предателем отправиться в стан врага.

У Ичиро глаза зажглись ярче звезд на безоблачном вечернем небосводе.

— А если бы у тебя не получилось? — спросил, затаив дыхание.

— Тогда наш план изменился бы, — серьезно ответил Мамору. — Настоящий полководец всегда ищет другой путь, если первый закрыт. В этом нет позора. К победе можно прийти разными тропами.

У дверного проема Талила тихо улыбнулась: она и представить не могла, что из Мамору выйдет такой отец для их единственного сына. Но кто-то должен ломать многовековые устои, и они стали теми, кто это сделал. Ичиро не грозило получить рабскую печать подчинения, как не грозило переживать бесконечные наказания и стараться укрыться в тайном месте, как только в начале коридора звучала тяжелая отцовская поступь.

Когда она думала, что их сын растет совсем иначе, ей хотелось плакать от облегчения.

Талила бесшумно скользнула внутрь, и Мамору, заметив движение, поднял голову. В его взгляде вспыхнул все тот же теплый огонь — он загорался всякий раз, когда он видел жену или к нему тянулись маленькие ладони сына.

— Мама! — Ичиро встрепенулся, расправил плечи и гордо добавил. — Отец рассказывал про войну, в которой вы сражались.

Она кивнула и взлохматила волосы ему на макушке.

Талила до сих пор сомневалась, нужны ли их пятилетнему сыну такие знания. Учитывая, что они растят его вдали от столицы. Вдали от всего. Но Ичиро видел их доспехи и оружие, он слышал разговоры самураев в поместье, особенно обожаемого им Такахиро, и впитывал все как сухая почва впитывает влагу. Скрывать что-либо было невозможно, да и к чему? Ведь Мамору учил его владеть мечом, однажды Ичиро станет, подобно отцу, самураем.

— Вот как? И что тебе понравилось больше всего? — она села напротив сына, по левую руку от мужа.

— Я еще недослушал до конца, — серьезно отозвался Ичиро. — Но пока мне нравится часть, где ты спасла отца от отметины.

Мамору фыркнул, безуспешно пытаясь подавить смешок. Талила с той же целью прикусила губу. Она обменялась с мужем взглядами: безусловно, для ребенка он значительно приукрасил реальность.

Она потянулась за палочками, но остановила движение и прислушалась. Рядом с ней так же насторожился Мамору, а спустя несколько мгновений сквозь раздвинутые сёдзи они увидели, как по саду к поместью смешно шагал Такахиро.

«Это ничего не значит, — сказала себе Талила. — Что угодно могло случиться».

Они забрались далеко-далеко от столицы. Конечно же, не вернулись в поместье, которое принадлежало Мамору раньше. Жить там после бойни и казни, устроенной Императором, было невозможно. И потому они выкупили землю и три деревни неподалеку от горного перевала — но со стороны южных границ Империи. Путь до столицы от их маленького поместья занимал две недели, и это их устраивало.

Конечно же, вместе с ними уехали и самураи — те, кто не захотел оставаться в столице. Их отряд возглавлял Такахиро, пережившую ту страшную ночь. Земля, которая принадлежала Мамору и Талиле, была надежно защищена, и они всегда были наготове. И неважно, что за пять с половиной лет они поучаствовали лишь в десяти сражениях.