Книга Последняя из рода. Скованные судьбой., страница 25 – Виктория Богачева

Палочки она решила закопать в саду, недалеко от деревянной веранды, на которую смотрели раздвижные перегородки-сёдзи в ее покоях. Укрытие было ненадежным, но держать их совсем близко к себе, в комнате, было бы величайшей глупостью.

— Я хотела бы ходить куда-то дальше этого сада и спальни, — сказала Талила, постаравшись, чтобы ее голос звучал ровно. — В библиотеку, к примеру. Я не привыкла бездельничать. Я хочу чем-то занимать эти бесконечные дни.

Она не желала выглядеть жалкой, умоляющей о милости слабачкой. Но она была вынуждена просить о чем-то человека, который убил ее отца, от которого она была в полной зависимости. И хотела сохранить остатки достоинства.

Клятвопреступник вскинул брови и посмотрел на нее с легким интересом.

— Эта ночь показала, что ты можешь ходить куда-то дальше спальни, — сказал он без малейшей усмешки.

Она могла бы попробовать его шантажировать. Талила размышляла об этом все утро. Но внутреннее чутье говорило ей, что муж не поддастся. Она бы не поддалась. Чем она может ему угрожать? Рассказать Императору? Но разве могла она быть уверенной, что в итоге ее слова не ударят по ней же?

Насколько она важна? И если встанет выбор, кого из них двоих наказать сильнее, то Император может предпочесть своего брата, который предан ему словно пес.

И потому эту идеюТалила отринула.

— Вы заперли меня и заточили словно дикого зверя, — сказала она глухо и опустила голову, чтобы скрыть от Клятвопреступника обозленный, пылающий ненавистью взгляд. — Даже животное пыталось бы выбраться из ловушки.

Она услышала едва уловимый, очень тихий вздох.

— Хорошо, — сказал Мамору. — Будешь ходить раз в день на один час в библиотеку в сопровождении Такахиро. Малейшее твое ослушание, отступление — и это прекратится. А теперь отдай мне палочки.

Радостная улыбка, которая едва-едва появилась на ее губах, мгновенно исчезла. Талила сузила глаза, все еще не поднимая головы, чтобы не встретиться с ним ненароком взглядом. Не проронив ни слова, она прошла по узкой тропинке к деревянной веранде и принялась разрывать небольшое углубление, которое выкопала на рассвете. Стиснула испачканные в земле палочки и молча протянула их Клятвопреступнику, который ступал за ней неслышной тенью.

— Меня учили благодарить людей, которые исполняют твою просьбу, — сказал он, дотронувшись до ее подбородка.

Талила резко отшатнулась и врезалась спиной в деревянную подпорку. Проклиная собственное бессилие, она вскинула ненавидящий взгляд и впилась им в бесстрастное, спокойное лицо Клятвопреступника.

— Благодарю тебя, — процедила она сквозь сжатые зубы, как если бы желала обругать его или же проклясть.

— Пожалуйста, Талила, — он довольно кивнул, и в то мгновение она была готова забыть все, что обещала самой себе, все о самоконтроле, терпении и умении ждать.

Она была готова это забыть и наброситься на него с голыми руками.

Злость была такой сильной, что Талила задохнулась и открыла рот, жадно хватая воздух. Огонь разрывал ее изнутри, требовал выхода, и только магические оковы сдерживали его, не позволяя обрушиться на все вокруг.

Когда схлынула первая волна, Талила с удивлением обнаружила, что осталась одна. Клятвопреступник ушел, и она даже не заметила, когда и как. Перед глазами танцевали багровые круги, лишившие ее зрения.