Книга Последняя из рода. Скованные судьбой., страница 45 – Виктория Богачева

— Нет, господин. Это делаешь ты.

Он скривил губы.

— Ты напрасно считаешь, что в руках Сёдзан или советника Горо, который притворяется твоим другом, тебе будет лучше.

Она ответила тотчас, словно и сама размышляла над этим недавно.

— Я знаю это, — обронила она, отвернувшись. — И я этого не хочу. Я хочу вновь быть свободной.

— Никто из нас по-настоящему не свободен, — сказал Мамору и чуть ударил пятками коня, чтобы вырваться вперед.

Короткий разговор раскаленными щипцами вытянул из него всю душу. Он хотел его прервать.

Талила за ним не последовала и больше не пыталась заговорить. Кажется, ей он дался ничуть не легче.

Мамору приказал остановиться на ночлег спустя час, как они покинули дворец. К тому моменту на безоблачном небосклоне зажглись звезды, и над горизонтом показалась луна. Они отправятся в путь рано утром, еще до того, как взойдет солнце.

Но сейчас ему требовался отдых.

Самураи натянули навесы, защищавшие от дождя, а Такахиро поставил для своего господина палатку. Сам он всегда спал снаружи, укрываясь плащом.

— Идем, — Мамору подошел к Талиле, которая поила свою кобылу и чем-то угощала. Она ласково гладила ее по морде, бормоча что-то вполголоса. Услышав его шаги, она осеклась и замолчала. — Ты будешь спать в моей палатке.

Талила прищурилась, ее глаза блеснули опасным огоньком. Она выпрямилась, осторожно отбросив прядь волос за ухо, и вскинула подбородок.

— Почему?

— Потому что я так сказал, — отрезал он.

Талила медленно обвела взглядом лагерь за его спиной. Ее губы чуть тронула усмешка.

— Неужели боишься, что я сбегу?

Мамору не ответил сразу, но его глаза сузились, словно он оценивал ее дерзкий выпад.

— Я не боюсь, — произнес он тихо. — Я просто не привык рисковать. А ты — риск.

— Тогда тебе лучшеследить за мной внимательно, — произнесла Талила.

Мамору на мгновение сжал зубы, потом сделал шаг ближе, его лицо оказалось почти на одном уровне с ее.

— Это я и делаю, — сказал он, а затем, не дожидаясь ее ответа, повернулся и направился к своей палатке, жестом приказав следовать за ним.

Такахиро зашел в палатку следом за Мамору, и все время, пока он врачевал раны своего господина, Талила старательно отворачивалась и не сводила взгляда с полога. Она не желала смотреть на мужа, потому что боялась, что не сможет удержаться от сострадания. А там, где есть сострадание, открыта дорога и для других чувств.

И ей это было не нужно.

Потому она сцепила зубы и смотрела прямо перед собой, но порой невольно вздрагивала, когда до нее доносилось едва слышное шипение, тяжелые выдохи и проклятия.

Она могла бы выйти наружу и избежать этого, но Мамору приказал ей остаться внутри. Он не хотел терять ее из виду, и Талила прекрасно понимала, почему.

Она делала, как он говорил. Больше всего на свете она хотела вновь подержать в руках свой меч и ради этого была готова на многое.

Талила почти жалела о том, как много всего произошло за считанные часы. До вчерашнего вечера она толком не знала, чем себя занять, и могла размышлять днями на пролет. А ведь ей требовалось время, чтобы хорошенько обдумать то, что рассказал ей Клятвопреступник.

Про заговор и свое в нем участие. Про его связь с ее отцом.

Выходило, они были заодно?.. А потом кто-то предал их — или ее отца, Император обо всем узнал и приказал убить главного из заговорщиков?..