Книга Последняя из рода. Скованные судьбой., страница 79 – Виктория Богачева

— Здравствуй, Талила, — отозвался он и, не сдержавшись, коротко выдохнул.

Он ведь отпустил ее. Велел убегать, убираться прочь.

Так зачем же она вернулась?..

Напряженная атмосфера стала чуть спокойнее, когда за первые несколько минут ничего не произошло. На нее смотрели по-прежнему с ужасом и неприязнью, с затаенным страхом и яростью, даже с ненавистью и злобой. Но Талила ничего не делала и даже будто не шевелила лишний раз руками, и самураи убедились, что разбрасываться вокруг себя огнем она не намерена.

— Осака, Суга, — сквозь зубы процедил Мамору, не отводя от нее взгляда. — Успокойте людей. Я не потерплю ни болтовни, ни причитаний, ни проклятий. Это понятно?

— Да, господин.

— Проследите, чтобы мои слова дошли до каждого самураи. А сейчас — оставьте меня все. Я должен поговорить с госпожой Талилой.

— Разумно ли это? — усомнились оба полководца.

Мамору дернул плечом, не удостоив их даже ответом. Лишь резко взмахнул рукой, и нехотя, но его приказ начали исполнять, и постепенно столпившиеся самураи разошлись. Он дождался, пока к своим обычным делам вернуться почти все прежде, чем подошел к Талиле.

Такахиро, по-прежнему державшийся за ее спиной, шагнул вперед и рухнул перед ним на колени.

— Казните меня, господин, — пробормотал он и склонил голову. — Я привел к вам госпожу.

Когда до него донеслось рассерженное шипение Талилы, Мамору с трудом сдержал неуместную улыбку. Проявлять чувства при посторонних ему не полагалось.

— Встань, — велел он, обратившись к самураю, что был близок к отчаянию. — С тобой мы поговорим после.

Не смея поднять головы, Такахиро послушно выпрямился и, повиновавшись резкому кивку своего господина, оставил его наедине с женой.

— Зачем ты вернулась? — Мамору приказал себе сосредоточить взгляд на ее переносице и ни в коем случае не смотреть в сияющие глаза, потому что свет, что они излучали, слепил его.

И сияли они не для него.

Он нарочно заговорил с ней прохладным, отстраненным голосом. Что бы она ни хотела, чем быстрее он отправит ее в обратный путь,тем будет лучше.

— Чтобы помочь тебе.

Он и не подозревал, что тихий голос Талилы способен вышибить из него весь дух. Словно с разбега очутился в ледяной реке.

В груди шевельнулось что-то давно забытое, и усилием воли Мамору отбросил это ощущение прочь.

— И я никуда не уйду, — твердо добавила она и усмехнулась, услышав, как он заскрипел зубами.

А потом, выждав небольшую паузу, чтобы обуявшие его гнев и раздражение чуть улеглись, попросила неожиданно просто и тихо.

— Не гони меня.

***

— Значит, твой дядя жив, — задумчиво сказал Мамору и провел ладонью по подбородку, на котором начала отрастать темная щетина.

Недостойно самурая, но в походных условиях приходилось чем-то жертвовать.

Он и Талила вдвоем сидели в шатре, где чуть ранее он говорил с полководцами. Прежде, чем Мамору во всеуслышание сообщит свое решение о жене, ему необходимо было услышать ее историю из первых уст.

Талила кивнула и поправила накинутый на плечи плащ. Сгустившийся мрак рассеивало несколько лучин, и, если хорошенько забыться, то можно было представить, что их разговор происходил совсем при других обстоятельствах. Когда за тонкими стенками шатра не было войны и крови.

— И сговорился с Сёдзан. Как сделал и твой отец — за моей спиной?

Он говорил с бесстрастным лицом, и она никак не могла понять, что он чувствовал.