Книга Последняя из рода. Скованные судьбой., страница 81 – Виктория Богачева

— Тогда это опасно для тебя, — Талила вскинула брови.

— Ты никому не докажешь, что убила меня, желая помочь, — жестко припечатал Мамору.

Она нетерпеливо повела плечами.

— Мои руки сейчас свободны, — и она показала ему запястья, на которых белесыми нитями навсегда отпечатались шрамы от кандалов. — Моя магия вернулась ко мне.

— Талила... — Мамору редко звал ее по имени, и сейчас ее неприятно кольнуло прозвучавшее в его голосе разочарование. — Ты не восстановила до конца силы. Ты еще слаба. А после проведенного ритуала будешь пуста, как высохший колодец. Тебя одолеет даже мальчишка.

Неприятное предсказание от человека, которому она хотела помочь, стегнуло Талилу подобно удару кнута, и она вскинула горящий нетерпением и недовольством взгляд и чуть выпятила подбородок, упрямясь.

Мамору смотрел на нее со снисходительной улыбкой умудренного годами старца, и на мгновение ей сделалось стыдно. Лишь на мгновение, потому что она не собиралась отступаться от задуманного.

— Тогда объясни все своим людям! — звонко произнесла она. — Расскажи, что я хочу помочь тебе, а не убить! Если бы я планировала иное, я бы уже могла это сделать... — пробормотала она, впрочем, не слишком уверенно.

— Ты удивишься, когда увидишь, как много моих людей нарушило мой же приказ и не отошло от шатра так далеко, как я велел, — Мамору спокойно пожал плечами и ладонью отбросил со лба выбившиеся из прически волосы.

Талила прищурилась и сузила глаза.

— Ты ищешь оправдания и отговорки. Неужели ты сам этого не хочешь? Неужели не хочешь избавиться от своего унизительного проклятья и...

Его вспышка была яростной и короткой. Она не успела моргнуть и глазом, когда Мамору одним слитным движением рванул к ней и схватил за горло прежде, чем она смогла зажечь на кончиках пальцев пламя.

— Не смей говорить о том, чего не знаешь! — прорычал он ей в лицо, и его глаза были такими же темными, как ночь за пологом шатра.

Талила вскинула интуитивно руки, желая себя защитить, но он отпустил ее первым. И отодвинулся дальше, чем сидел изначально. Она прижала ладонь к шее, которая все еще словно ощущала прикосновения его пальцев, и скрипнула зубами.

— Я хочу помочь тебе! — обида выплеснуласьиз нее против ее же воли. Обида и еще что-то колкое, царапающее изнутри.

— Я убил твоего отца! — напомнил он, словно это могло на что-то повлиять.

Талила дернулась и застыла, но в ее глазах пылал прежний решительный огонь, и тогда Мамору заговорил вновь.

— Моя жизнь не принадлежит мне одному. Она принадлежит Империи, и я должен думать, прежде всего, о стране, о моих людях. И о тебе, моя жена. И я не хочу, чтобы тебя вздернули на ближайшем дереве после того, как найдут в шатре мое бездыханное тело.

Талила тяжело, трудно дышала, и это было единственным, что объединяло ее с Мамору, которому каждое слово давалось с трудом, и он часто замолкал, чтобы перевести дух и успокоиться. Воздух между ними казался таким плотным и напряженным, что его можно было рассечь ударом катаны.

— Это неправильно, — обронила Талила с горечью, когда поняла, что проще сдвинуть с места гору, у подножья которой она оказалась, чем переубедить Мамору.

— Но это то, как я решил, — отрезал он.

— Рано или поздно Император обо всем узнает. Теперь, когда я появилась здесь, это случится рано, чем поздно. И тогда ты рискуешь умереть, но уже от его руки.