Книга Последняя из рода. Скованные судьбой., страница 92 – Виктория Богачева

Они отошли к обрыву, внизу которого далекой точкой виднелся их лагерь. Самураи пряталась от ветра за тяжелым валуном, и их двоих никто не смог бы подслушать. Мгновенно задрожав от холода, Талила запахнула полы плаща.

Она почувствовала, как мороз проникал в самое сердце, пробираясь под слои теплой одежды и сжигая те немногие остатки тепла, что еще бежали по ее жилам.

Она ненавидела мерзнуть. Она ненавидела холод.

Он уничтожал огонь, что горел внутри нее.

— Вы избегали меня, госпожа, — тонко усмехнулся полководец. — Пришлось упросить господина Мамору поставить нас в один отряд, лишь чтобы поговорить с вами.

Талила сжала челюсть.

— Ваши усилия были напрасны. Мне нечего добавить к тому, что я уже сказала.

Тяжелый подбородок полководца стал еще тяжелее, когда он выпятил его, подавшись всем телом вперед.

— Господин Мамору заслужил этого, как никто! — со страстью, которую она никогда бы в нем не угадала, проговорил Осака.

Его сухое, равнодушное лицо наполнилось жизнью, суровые черты смягчились, когда он заговорил о Мамору.

— Вы не можете этого знать, — она покачала головой. — Он предан своей стране...

— Но не Императору!

Осака слегка опустил веки, словно пытался совладать с эмоциями, которые распирали его грудь. Ветер швырнул горсть снежинок ему в лицо, отчего жесткие черные пряди волос прилипли к вискам. Он провел рукой по щеке, смахивая снег, и снова посмотрел прямо на Талилу.

— Господин Мамору заслужил… — начал он снова, но осекся и сменил тон на более ровный, почти тихий. — Империи нужен такой правитель, как он. А не его никчемный младший брат. И он должен забрать то, что принадлежит ему по праву рождения. И с вашей помощью, госпожа, он сделат это, пролив меньше крови.

Талила стиснула кулаки, потому что ей захотелось закричать ему прямо в лицо.

Спросил ли он, что нужно Мамору?! Подумал ли об этом?! Хотел ли вообще знать?!

— Я сказала все, что думала, — очень тихо произнесла она. — И не изменю своегорешения.

Осака посмотрел на нее так, словно она призналась ему в государственной измене. Кажется, он осуждал ее. Возможно — презирал.

Талиле было наплевать.

Она не станет строить заговор за спиной Мамору!

И не потому, что считала это чем-то неправильным или подлым. А потому, что знала, что он ее не простит.

И еще потому, что помнила, как с ним поступил однажды ее отец.

Ее род с гнилой кровью оборвется на ней. Но на ней же оборвется повторяющиеся одно за другим предательства.

Она никого не предаст.

— Полководец Осака! — приглушенный ветром крик прервал их, и Талила мысленно возблагодарила всех богов.

Они торопливо вернулись к остальным самураев, и она выдохнула с облегчением. Услышав крик, в котором сквозила настороженность, она подумала, что Сёдзан заметили их и готовили нападение.

Оказалось иначе.

С выступа, на котором они остановились, они могли видеть, как чуть ниже, из места за хребтом, где располагались войска Сёдзан, отделился небольшой отряд с белыми знаменами. Разглядеть их посреди гор и снега было непросто, но выглянувшее ненадолго закатное солнце позволило это сделать.

Посланники мира двигались в сторону лагеря у подножья горы.

— Это может быть ловушкой, — раздались голоса вокруг. — Лучше убьем их прежде, чем они успеют что-либо совершить.

Прищурившись, Талила поднесла к глазам раскрытую ладонь. Она вглядывалась вдаль, силясь увидеть, не выступил ли кто-то следом за первым отрядом с белыми флагами. Не должны ли они лишь отвлечь внимание и подготовить почву для быстрой атаки?..