Книга Отрада, страница 2 – Виктория Богачева

Вздрогнув, отец Храбра поспешно затянул шнурок тугим узлом да упрятал мошну в сундук, укрыв поверх белеными холстинами.

— Никому об том не болтай. Никому! — строго велел Храбру и окинул лежавшего на лавке мужчину каким-то новым, странным взглядом. — И кого токмо Сварог на наш порог подбросил... добро, мать твоя с Ладкой к бабке в гости ушли...

Остаток вечера прошел в суете да заботах: Храбр убрал с пола все обрезки и тряпье, что служили их незваному гостю одежей, а его отец вышел за забор поглядеть на тропу. Может, поймут, с какой стороны к ним в избу занесло незнакомца.

Потому-то громкий стук в дверь застал мальчишку в горнице одного.

— Славута! — окликнули его отца из сеней. — Это Избор, у меня разговор к тебе.

Храбр бросил встревоженный взгляд на незваного гостя, что в беспамятстве валялся на лавке, и распахнул дверь. В горницу вошел молодой, приземистый мужчина с медными волосами, что кудрявились жестким завитком.

— А батька твой где? — спросил Избор и оборвал свой следующий вопрос, увидав незнакомца на лавке. — А это кто тут увас? Что за гость?

— Избор? Чего хотел? — с крыльца раздался голос отца, и Храбр с облегчением выдохнул, и бочком-бочком скользнул вдоль стены к лавке.

— Тебя искал, Славута! Хотел о зерне в овинах потолковать, — Избор круто повернулся и поглядел на хозяина избы. — Да вижу нынче, что не в добрый час пришел. Что за мужик-то? — и он задержал оценивающий взгляд на чужих сапогах, что валялись подле лавки. — Обувка-то у него непростая.

— Сам не ведаю, — Славута пожал широкими плечами и отвел от лица темно-русые волосы, выбившиеся из-под ремешка на лбу. — Ты уж не взыщи, завтра с тобой потолкуем. Нынче не до того мне, — и он указал натруженной, мозолистой ладонью за свою спину.

— Не из простых он, по всему видать, — сказал Избор и замялся на пороге.

Лицо его исказилось, и он разом напрягся, вытянул вперед шею, словно во что-то всматривался. Али вслушивался.

— У вас что, изба полна гостей? — пробормотал он изменившимся голосом. — Не пойму, кто шепчет. Да еще неразборчиво так.

Отец с сыном переглянулись, и Славута спокойно пожал плечами.

— Чудные вещи тебе на ночь глядя мерещатся. Ступай-ка ты домой с миром, — сказал он жестким голосом.

Вздрогнув, Избор перевел на него мутный, оторопевший взгляд и, помедлив, кивнул. Неловко поправил кожух и сошел с крыльца. У ворот он обернулся и еще долго стоял на одном месте, переступая с ноги на ногу, и все смотрел да смотрел на избу.

Славута не уходил с порога, и Храбр жался к нему, сам не ведая, чего страшится.

Наконец, Избор шагнул со двора, и мальчишка был готов поклясться Сварогом, что услыхал облегченный вздох отца.

— Про мошну – молчи. Даже матери не сказывай, — еще раз велел сыну Славута, когда они остались вдвоем.

Тот поднял на отца задумчивый взгляд. Прикусив губу, помедлил, но все же решил сказать.

— Камушки эти чудные... я тоже шепот их слыхал.

К изумлению мальчишки, Славута опустился перед ним на одно колено и, накрыв плечи натруженными ладонями, хорошенько встряхнул. Казался он не в меру перепуганным, и Храбр еще шибче подивился. Отец не боялся с рогатиной на зверя дикого по зиме ходить! А мошны простой испужался, выходит?

— Ты об этом толковать брось, сын, — сказал голосом, не похожим на свой привычный. — И про камушки думать не смей. Они рассудка лишают.