Книга Яромира. Украденная княжна, страница 116 – Виктория Богачева

Губы Ярослава дернулись в усмешке.

— Еще бы ему быть, — снасмешничал он, опустился на ближайшую скамью и увлек жену к себе на колени.

Звенислава помрачнела, но князь, заметив, строго качнул головой.

— Довольно себя винить! Ты мне жена, а не воевода. Я Ладогу Стемиду вверил.

— Тот пожар… — она содрогнулась, вспомнив. — Мы спасли столько зерна, сколько смогли…

— Я знаю, — Ярослав кивнул. — Добрые люди уже рассказали, как моя жена-княгиня белыми руками разгребала горячий пепел да золу.

— Все городище разгребало, — упрямо возразила Звенислава, глядя на мужа сверху вниз.

Прикрыв глаза, князь прислонился спиной к деревянному срубу. Свет лучинотбрасывал на его лицо глубокие тени, придавая его чертам еще более суровое выражение. Но он, не сдержавшись, улыбнулся, когда почувствовал, как мягкие, теплые ладони жены проникли под рубашку, поглаживая легонько грудь.

— Я буду собирать рать, — сказал он спустя некоторое время, пока наслаждался уютной тишиной и прикосновениями Звениславы.

Она вздрогнула.

— Крутояр рассказал, что было на вече, — прошептала с горечью. — А воевода Буривой добавил за трапезой, — и улыбнулась, припомнив, как громогласный воин, не постеснявшись княгини за столом, разносил чужих князей в пух и прах.

Они ждали Ярослава для той трапезы. Что придет и преломит с гостями хлеб. Но вместо него за столом сидел мрачный Стемид. И потому Звенислава вопросительно поглядела нынче на мужа.

— Я толковал с Гораздом, — нехотя, сквозь зубы отозвался князь. — И с душегубами, которых он разыскал. Я казню их завтра же.

Улыбка померкла на устах княгини, но Ярослав, придержав ее подбородок, заставил посмотреть на себя. Он погладил ее по щеке, и Звенислава прильнула к его ладони, прикрыла глаза. Сердце у нее билось быстро и тревожно. Слова мужа о том, что он станет собирать рать, крепко засели в голове.

Ничего страшнее их она от Ярослава не слышала ни разу. Значит, будут сражения. Значит, ее муж вновь покинет терем, и даже Боги не знают, вернется ли он к ней.

— Почему же вы не договорились с князьями… — невольно вырвался у нее горестный, полный муки вздох, а муж вдруг усмехнулся, припомнив схожий вопрос сына.

Порой ему казалось, что мальчишка взял от матери больше, чем от отца. И для Крутояра это было благом.

— Я мыслил, что вира, назначенная старейшиной для князя Военега за то, что его брат сотворил с Яромирой, была оскорблением. Я и нынче так мыслю, — неторопливо заговорил Ярослав, пропуская волосы жены сквозь пальцы левой руки. — Но может статься, для Ладоги она будет благом. Я получу от него серебро. Возьму за него зерно. Скоро вернется из Белоозера Будимир. Потолкую с ним… поглядим, сколько чего осталось.

— Зимой будет туго, — Звенислава с сожалением посмотрела на мужа. Он казался ей таким уставшим, таким изнуренным. Женское сердце сжималось от любви, смешанной с горечью и тоской. — Мы сдюжим.

Ярослав едва заметно улыбнулся. Спустя столько прожитых вместе зим он всееще дивился, как сильно ему посчастливилось в тот день, когда его невестой стала Звенислава. Нежеланная и никем нежданная. Нынче он и представить не мог, что его женой была бы другая. Он не знал любви ни мальчишкой, ни отроком. Но все враз переменилось, когда в его терем вошла она. Сама того не ведая, Звенислава отогрела князя. И сама пуще прежнего засияла рядом с ним.