Книга Яромира. Украденная княжна, страница 119 – Виктория Богачева

— Люди пришли к тебе просить крова и защиты, господин, — повторил он. — Им не на кого больше уповать…

— Они объедят нас! — донеслось от притихшей дружины.

— Не по Правде гнать их! — голос Крутояра, сжавшего кулаки, зазвенел от отчаяния. — Это против правды, отец!

— Ты еще не дорос мне перечить! — рявкнул Ярослав, взглядом пригвоздив сына к полу. — И указывать князю!

— Как ты можешь их прогнать на верную гибель⁈ — лицо княжича исказила гримаса. — Ты не этому меня учил, и ты ведаешь, что…

— Тихо! — прогремел князь.

Он не замахнулся на сына лишь потому, что за ними с жадностью наблюдало множество глаз.

Клацнув зубами, Крутояр послушно замолчал. Он видел, что давно перешел ту грань, когда у отца иссякло терпение.

— В терем ступай, живо! Еще одно слово услышу, и клянусь Перуном, света белого не увидишь до весны.

Вмешавшийся Стемид схватил княжича за локоть и выволок прочь из гридницы. Ярослав мрачно поглядел им вслед. Обезумевшего-то мальчишку он накажет.

Но принять решение, что делать с пришедшими на Ладогу людьми, теперь ему будет в дюжину раз сложнее.

Диво, но в Длинном доме Яромире жилось тяжелее, чем на корабле посреди бескрайнего моря. Ей нечем было себя занять. Ни к какой женской работе Тюра ее не допустила. Остальные, подчинясь негласным указаниям хозяйки, косились на княжну с враждебной прохладой и не позволяли ей ничем заниматься. Яромира не рвалась к очагу, не просилась месить хлеб: разумела ведь, что ей, чужачке, никогда такое не доверят. Но она могла бы вышивать, могла бы прясть из кудели нити.

Заместо этого Яромира неприкаянно слонялась по берегу и окрестностям поселения, где жили люди Харальда, ловя на себе чужие, недобрые взгляды. И именно там, посреди старых, подгнивших лодок нашелся старик, который был к ней добр.

Ульвар, который когда-то ходил на боевых драккарах в походы, нынче был рыбаком. Он показал Яромире, что можно смастерить из ракушек, вдоволь валявшихся прямо под ногами на песке, и княжна смогла, наконец, занять руки.

Она засела за украшения. Скоро Харальд вернет ее родне, и Яромира решила, что сделает для матушки и сестер диковинные бусы из жемчужных, переливающихся на редком солнце ракушек.

Именно там, под навесом, примыкавшем к одинокой хижине старика Ульвара, она и подслушала его разговор с конунгом.

Яромира возвращалась с берега, прижимая к груди горсть разноцветных раковин, когда увидела Харальда и кормщика Олафа, стремительно шагавших к хижине.

— … нельзя поделать? — вскоре до нее донесся раздраженный голос конунга.

— … уйдет время… залатать пробоину… — а вот старик говорил гораздо тише, и она не слышала и половины.

Не особо таясь, она прошла еще несколько шагов, подойдя к хижине вплотную. Харальд и кормщик Олаф с нахмуренными, озабоченными лицами стояли рядом со стариком Ульваром. Все втроем они смотрели в сторону берега, где медленно покачивались на волнах два боевых драккара.

— Уверен ли ты? — спросил конунг.

— Ты сам попросил меня посмотреть, — Ульвар развел руками. — Я нашел слабое место и сказал тебе. Ты можешь выйти на нем в море, и он удержится на плаву, но пойдет ко дну в первой же битве.

С Харальдом он говорил спокойно и прямо, ничуть не опасаясь его гнева.

— Локи его задери! — выругался конунг и с размаху ударил кулаком о свою раскрытую ладонь. — Как это проглядели мои люди⁈