Книга Яромира. Украденная княжна, страница 148 – Виктория Богачева

— Он просится со мной, — нехотя пробормотал Ярослав. — Я скажу Горазду, чтобы запер его в клети, когда я уеду. Иначе непременно сбежит.

Звениславка сверкнула острым взглядом, словно мечом по голой коже провела.

— Ты и сам мыслишь, что там ловушка. Иначе не запрещал бы сыну… — прошептала она горько и уронила голову, не в силах больше смотреть на мужа.

Ярослав выругался сквозь плотно сжатые зубы и мягко приподнял ее подбородок, стремясь поймать взгляд.

— Не в том дело, ласточка, — мягко заговорил он, и не всякий узнал бы в нем грозного князя. — Мне спокойнее будет, коли буду знать, что наш сумасбродный сын заперт в тереме.

— Крутояр не сумасбродный, — Звенислава слабо улыбнулась. — Просто весь в отца пошел.

Князь хмыкнул, чувствуя, как ослаб тугой, железный обруч, сковавший грудь. Он прикрыл глаза, наслаждаясь легкими, едва ощутимыми прикосновениями жены. Она оглаживала поверх рубахи его напряженные плечи, скользила пальцами по скулам и вискам, по нахмуренным, сошедшимся на переносице бровям, и постепенно лицо Ярослава смягчилось.

— Обещай, что вернешься ко мне, — выдохнула Звениславаедва слышно. — Обещай, что вернешься ко мне, лю́бый.

* * *

— Ты остаешься.

Сперва княжичу помстилось, что он оглох. Крутояр поднял на отца взгляд и уже открыл рот, чтобы переспросить, когда по одному лицу Ярослава уразумел, что ему не послышалось.

Отец отправлялся забирать их лап северных дикарей его сестру, а ему самому велел оставаться в тереме. Словно он дитя малое!

— Это из-за того, что я упал? Когда в лесу на нас налетели варяги? — дернув подбородком и сверкнув дерзким взглядом, спросил княжич.

У Ярослава зачесалась рука. Посмел бы он так перечить своему отцу! Будучи таким же сопливым мальцом, как его сын.

— Это потому, что я тебе так приказал, — выдохнув, процедил он сквозь зубы.

И хоть бы капля дерзости исчезла с лица Крутояра. Куда там. Еще круче насупился и скрестил на груди руки, отбросив в сторону поводья.

Вместе с двумя сыновьями он пришел ранним утром на конюшню. Ярослав привык сам всегда проверять, туго ли затянута подпруга, хорошо ли закреплено седло да плотно ли уложены переметные сумы. Когда подросли сперва Крутояр, а потом и Мстиша, он стал брать с собой мальчишек, потихоньку уча их премудростям.

— Это… нечестно, отец! — воскликнул старший княжич, отшатнувшись в сторону.

Младший покосился на брата и переступил с ноги на ногу. В воздухе запахло грозой.

— Ты сделаешь, как я сказал, потому что я твой князь и отец! — рявкнул Ярослав, сжав кулаки. — Еще слово — я велю тебя связать.

Крутояр громко клацнул зубами, подавившись воздухом. Он вскинулся, едва ли не рыча от отчаяния, обиды и злости, резко развернулся и бросился из конюшни прочь, с разбегу врезавшись плечом в распашную дверь. Та жалобно заскрипела ему вслед. Сокрушенно, совсем по-взрослому покачав головой, маленький Мстислав потянулся за поводьями, оставленными братом.

— Батюшка, не наказывай его, — попросил княжич за брата. — Ярк о мыслит, что тебя тогда подвел…

— Вздор, — резко отозвался Ярослав. Он отвернулся от распашных дверей и посмотрел на младшего сына. Потянулся потрепать того по волосам на затылке и сказал. — Ну, давай-ка поглядим, ладно ли затянуты стремена.

На другой день, уже после того, как проводили Ярослава, десятник Горазд пошел отпирать клеть, в которой накануне на ночь и впрямь закрыл Крутояра по приказу князя, чтобы не вздумалотправиться следом за отцом.