Книга Яромира. Украденная княжна, страница 145 – Виктория Богачева

Никто прежде не целовал Яромиру… так. Она вспомнила свои девичьи забавы с парнями на посиделках, когда щеки пылали от простого касания губ. Она была княжеской дочерью, и юноши, опасаясь гнева ее батюшки, особо княжне не докучали. И с ласками не лезли.

Харальд целовал ее не так, как целовал бы жених. Он целовал ее, словно над ними уже совершили обряд, и он стал мужем. Чувствуя свою власть над ней, чувствуя, как она трепещет в его руках, как подкашиваются вмиг ослабевшие ноги…

А еще Яромира всем естеством ощущала его горечь. Его прикосновения были пропитаны ее насквозь. Горечь и тоску, которые Харальд передавал вместе с поцелуем. Княжне казалось, она слышала, как в глубине его груди зарождался тяжелый, вымученный стон.

Она обхватила его лицо двумя раскрытыми ладонями, чувствуя покалывание бороды и обветренную кожу на щеках. Но это не помогло его удержать.

Насилу Харальд оторвался от нее. Раскрасневшаяся, с припухшими губами, Ярлфрид была красивее, чем он когда-либо видел. Ее глаза светились радостью, от которой его зачерствевшее сердце болезненно сжималось. Ни мужская одежда, ни нечёсаные волосы ее не портили. Не появилось еще на свете то, что смогло бы ее испортить.

По телу конунга прошла дрожь, зародившаяся посередине груди.

Он не сможет ее отпустить.

Но и забрать с собой — тоже.

— Ярлфрид… — простонал он и резко притянул ее к груди, заключив в кольцо своих рук. Тяжелый подбородок удобно опустилсяна макушку, пальцы зарылись в густые волосы на затылке, взъерошив и без того растрепанную косу.

Что ему теперь делать, он не знал. Конунг привык выжигать свои слабости, иначе в его суровом родном краю было не выжить. Но теперь она сама выжгла ему сердце каленым железом, оставив там клеймо.

Харальд потряс головой, сбрасывая сладкое наваждение. Нужно добраться до людей. Отыскать свой второй драккар. Убить Ивара. Передать Ярлфрид отцу. Одолеть Рёрика.

И тогда…

Теперь он будет сражаться не только ради славы. Не только ради себя. Теперь он будет сражаться ради нее.

Яромира скользила пальцами по груди конунга, и он чувствовал их прикосновение даже сквозь две рубахи.

— Скажи еще, — попросила она и подняла сияющий взгляд.

Харальд дернул губами и вместо ответа накрыл ладонью ее покрасневшие от ветра и холода пальцы и чуть подвинул их, чтобы легли поверх сердца, которое билось, словно у загнанного в ловушку зверя.

Впрочем, им он и был.

Сделав над собой усилие, конунг разжал объятия и мягко отстранил ее от себя. В ладонях легким покалыванием тотчас ощутилась пустота, и захотелось вновь, как ночью, коснуться ее мягких волос.

В нос ударил запах горелого мяса, и лишь тогда они вспомнили о зайце. Всплеснув руками, Яромира опустила взгляд: куски покрылись темной, зажаренной коркой. Выругавшись, Харальд торопливо схватил мясо голыми руками и убрал с огня. На обожженных ладонях остались красные следы.

Яромира рассмеялась звонким колокольчиком и опустилась на корточки, принялась собирать разбросанные кусочки. Горелое али нет, а мясо показалось княжне вкуснейшим из лакомств.

— Не ешь много, — остановил Харальд, когда кучка жареных кусков уменьшилась вдвое.

Он протянул руку и не отдернул, случайно коснувшись запястья Яромиры.

— Живот скрутит.

Огорченно вздохнув, княжна отвела от мяса по-прежнему голодный взгляд и сглотнула слюну.