Книга Яромира. Украденная княжна, страница 164 – Виктория Богачева

— Милостивой княгине Звениславе Вышатовне, — так коротко, как могла, ответила Чеслава и сердито подняла воротник, чтобы под одежду не задувал колючий, холодный ветер.

— А что же, родичей у тебя нет? Отца с матерью? Дядек?

— Одна я, — совсем сквозь зубы процедила воительница.

Буривой же довольно хмыкнул.

— Вдовая?

Она притворилась, что не услышала из-за завывания ветра. Он же заметил, как Чеслава повела плечами и спрятала покрасневшие ладони, и нахмурился.

— Озябла? Дай-ка согрею…

Он не успел договорить, когда воительница, ощетинившись словно лесная рысь, отскочила в сторону, как от огня. Подальше от него.

— Чего тебе надобно, воевода Буривой⁈ — сердито спросила она, и единственный глаз ее глядел гневно и строго. — Что ты со мной все заговорить силишься⁈

Чеслава едва не кричала, позабыв, что она простой кметь и не вправе чужого воеводу лаять.

— Любо мне, вот и говорю, — а тот лишь спокойно пожал плечами, чем еще пуще ее раззадорил.

— А мне не любо! — она взмахнула рукой, словно отсекала все лишнее. — Да и тебе это не надобно, так что не ходи за мной больше!

Выпалив это, она развернулась и побежала — и впрямь побежала — от воеводы прочь. Тот остался на месте и не пошел за нею, лишь проводил долгим взглядом. Стыд признаться, но разозленная Чеслава едва ли не сильнее пришлась ему по сердцу, чем молчаливая да хмурая.

А на другое утро, еще в темноте, воительницу растолкал Вячко, который стоял ночью в дозоре.

— Вставай, вставай же, — он тормошил ее, крепко ухватив за плечо. — Князь едет, заметили его на первой заставе.

Сон у Чеславы словно рукой сняло. Она подхватилась на ноги и взметалась, не зная, за что приниматься,за что хвататься. Весь лагерь шумел, словно потревоженный улей, и она, ополоснув лицо ледяной водой, с трудом пробилась через множество людей к месту, где собралась старшая гридь.

Сперва Чеслава ее и не признала. Взгляд привычно искал среди всадников край девичьей поневы. С нарядным узором, искусно расшитую. Воительница всматривалась в лица и ждала знакомой длинной косы, лежавшей поверх нарядной свиты с пушистым меховым воротником.

Заметив подле князя молодого отрока, Чеслава даже не задержалась на нем взглядом. Отвернулась и принялась смотреть дальше, пока толпа вокруг шумела. Но что-то зацепило ее, и она вернулась. А затем парнишка повернул голову, и из-за шиворота на правое плечо вывалилась толстенная, с кулак, коса. Застывшая на месте Чеслава вскинула взгляд выше и, наконец, в исхудавшем, осунувшемся лице, на котором остались только глаза, признала княжну Яромиру.

Она мыслила, что шибче удивиться уже не способна, но неподалеку от сестры приметила и княжича Крутояра, которого отец велел в клети запереть, чтобы не сбежал следом. А потом, в стороне ото всех, увидела чужаков. Среди них она знала лишь конунга Харальда. Встречала, когда несколько зим назад тот гостил на Ладоге.

Чеслава с неприязнью поджала губы. Все же на рожи тех, кто был одного рода-племени с Рюриком, смотреть было тяжко.

Вестимо, в тот день никто никуда не отправился. И войско осталось на месте. Но времени долго радоваться и праздновать у них не было. Князь привез в лагерь найденную дочь лишь потому, что не хотел рисковать понапрасну и отправлять ее в ладожский терем с ма́лым отрядом. Ведь с собой он взял совсем немного кметей.