Книга Яромира. Украденная княжна, страница 75 – Виктория Богачева

Кажется, он не любил, когда его не замечали.

— Не могу понять, что я в тебе нашел на берегу, — понизив голос, прошипел Ивар уязвленной змеей. — Ты страшна даже для рабыни.

— По своей воле с тобой не легла бы и рабыня, — ровно отозвалась Яромира.

Его слова задели ее. Еще как! Но если она покажет это сейчас, то оскорбления никогда не иссякнут. Он будет настойчиво бить в одно место, добиваясь своего: ее слез, обиды, громких криков.

— Будь счастлива, что ты зачем-то понадобилась моему дяде. Иначе уже кормила бы рыб на дне, — огрызнулся Ивар и, стиснув весло, повернулся к княжне спиной.

Она вздохнула и попыталась пригладить растрепавшиеся волосы.

Куда бы ни плыли два драккара, легким для нее этот путь не будет.

* * *

Сглотнув слюну, Яромира повертела в руках тушку, с сомнением к ней приглядываясь.

— Воротишь нос, дроттнинг? — ее замешательство не укрылось от Ивара.

Впрочем, тот и так не сводил с нее взгляда. К его лихорадочному вниманию за пару дней, которые она провела на драккаре, Яромира уже привыкла. А вот то, что после его слов к ней разом повернулось несколько мужчин, заставило ее поежиться.

— Тихо, — Харальд вмешался, и она облегченно выдохнула.

Конунг был не в настроении, и потому зеваки, поглядев на нее, поспешили вернуться к своим мискам. И Яромира осталасьодин на один с тушкой соленой рыбы. Их скудная вечерняя трапеза.

Поначалу она не чувствовала особого голода, и в первые дни обходилась лишь хлебом да кусочком жесткого, вяленого мяса.

Но мясо закончилось, и викинги достали из мешков соленую рыбу. И, как назло, у княжны проснулся зверский голод. Но с какой стороны подступиться к тушке, она не ведала. Та казалась невероятно твердой: Яромира поколотила ею по скамье, а рыба не то что не погнулась, она и на фалангу пальца своей формы не растеряла.

Мужчины вокруг нее впивались в жесткую тушку прямо зубами. Их мощные челюсти дробили кости и чешую, выгрызали остатки плоти.

Княжна, вестимо, так не смогла бы.

Она боялась, что сломает зубы, коли попробует откусить.

А живот сводило от голода все сильнее и сильнее. Тесно прижав к нему запястье, Яромира потянулась за чашкой, что стояла возле ног, и с сомнением принюхалась к напитку. Прежде она всячески избегала притрагиваться к ячменному пиву, которым мужчины запивали любую пищу. Но она помнила, что его называли жидким хлебом на Ладоге. А, стало быть, оно могло утолять голод.

Сделав первый глоток, Яромира закашлялась и едва не выплюнула горький, крепкий напиток прямо на палубу. Кто-то постучал ее по спине, и княжну отбросило вперед. От позорного падения ее спас конунг, рядом с которым она сидела. Харальд вытянул руку, и княжна врезалась в нее грудью.

Знамо дело, почти тотчас раздался смех.

— Да кто вас таких неженок растит-то в Альдейгьюборге! — принялись зубоскалить мужчины.

— Только тронь — рассыпется, поди!

— Слабые женщины рожают слабых сыновей! — ко всеобщему веселью присоединился и кормщик Олаф.

Яромира закусила губу и опустила голову, чтобы скрыть подступившие к глазам слезы. Она стиснула рыбий хвост и представила, как запускает тушку прямо в лоб особо веселившимся викингам.

Видит Светлая Макошь, она крепилась. Она старалась, изо всех сил старалась не плакать. Во-первых, ладожской княжне негоже. Во-вторых, она все же дочь князя Ярослава, и не хотела позорить отца.