Книга Яромира. Украденная княжна, страница 73 – Виктория Богачева

Здесь же все было иначе. Начать с племянника конунга, а закончить его кормщиком — стариком, который глядел на нее, словно на врага. И лишь когда она упомянула знахарку Зиму, про которую много слышала от матери, в его глазах что-то изменилось. Отчуждение во взгляде сменилось удивлением, но ненадолго, и вскоре вернулась неприязнь.

Жаль, что Харальд лишь посмеялся над ее просьбой дать нож. Тогда бы Яромира чувствовала себя чуть увереннее.

Она не была дурой. Знала, что она единственная девка на корабле среди жестоких, вспыльчивых мужчин. И так выходило, что Харальд был ее единственной защитой. Да, Яромира не была дурой. Разумела, что не из-за милосердия он взялся ее оберегать. И отбил от той толпы на берегу тоже не из-за милосердия. И накануне. Когда с преследовавшего их драккара прозвучало требование отдать ладожскую княжну, Харальд развязал жестокую, кровавую схватку, из которой вышел победителем.

По обрывкам разговоров княжна поняла, что вражеский воевода служил конунгу по имени Рюрик, который затевал что-то в Новом Граде. Сами викинги побаивалисьего и понижали голос, когда о нем говорили.

Хотя может, прежде всего, они побаивались собственного конунга. Который упоминаний о Рюрике не терпел.

Харальд уже дважды спас ее. Выходило, она была ему для чего-то нужна. Как была нужна отцу для союза с чужим княжеством.

Только вот отец давно ей все рассказал, и Яромира росла, зная, что наступит день, и она выйдет замуж в другое княжество и навсегда покинет родной терем.

А Харальд молчал. И на вопросы ее лишь дергал щекой в кривой усмешке. И неизвестность терзала Яромиру похлеще одиночества. И столь же сильно пугала.

Вздохнув, она повернулась на спину и уставилась на необъятное ночное небо. Дюжины дюжин звезд горели на нем, и никогда прежде она не видела такой безумной, дикой красоты. С берега все виделось иначе. Здесь же, в море, драккар казался ей мелкой песчинкой посреди бескрайней водной глади. Им повелевали суровые стихии: порывистый ветер, высокие волны.

Натянув до подбородка плащ, Яромира осторожно села и выпрямилась, прислушиваясь. Корабль, в отличие от нее, спал. Она выглянула из-за своей занавеси и поспешно нырнула обратно, надеясь, что ее не заметили.

Потому что кроме нее не спал еще один человек.

Харальд стоял на носу, и света полной луны было достаточно, чтобы княжна могла хорошенько его разглядеть. А он ее.

Конунга Яромира побаивалась. Подле него она ощущала себя глупой, певчей птахой. Она не ведала, как и почему так вышло. Он так смотрел порой… Резал без ножа. Хотелось прикусить язык и замолчать, и забиться в глухое место для надежности. Подальше от его хлесткого, выжигающего нутро взгляда.

Она слышала, как порой в ладожской тереме люди шептались об ее отце. Что князь Ярослав взглядом способен заткнуть любого. Пригвоздить к месту, заставить дрожать. Ему достаточно было голову чуть повернуть, нахмуриться слегка, и все недовольные шепотки замолкали.

Но для нее-то грозный князь был любимым батюшкой. На нее-то он никогда так не смотрел.

Вот нынче Яромира на собственной шкуре испытала то, что испытывал просто люд, когда ладожский князь гневался.

Харальд насмешливо звал ее дроттнинг. Княжна на языке викингов. Но говорил с ней совсем не так, как полагалось говорить с княжной.