Книга Яромира. Украденная княжна, страница 92 – Виктория Богачева

Но огрызнуться она не успела, поскольку Ярослав неожиданно для нее улыбнулся и кивнул.

— Да-да, строга у нас воительница Чеслава. Ты, воевода, лучше ей не перечь. Ну, идем же в избу, что на подворье стоять.

Онемевшая Чеслава посмотрела им в спины, проводив взглядом. То ли были они знакомы, то ли на вече успели сговориться, но обращался князь к чужому воеводе, как к доброму, старому другу.

«Старому-то и впрямь», — с мрачным торжеством хмыкнула воительница, припомнив седину в бороде.

А все же выходило, что не с пустыми руками они вернутся на Ладогу. Там глядишь, и следом за черноводским князем еще кто подтянется… Не все же безумцев неразумных слышать да Военегу Войславичу в рот глядеть!

— Откуда ты знаешь этот узел?

Яромира вздрогнула от неожиданности и подняла голову. Мрачный кормщик, Олаф, который едва сказал ей с дюжину слов за все прошедшие дни, нависал над нею и пристально всматривался в веревку, которую она держала в руках.

Она сидела на пустующей скамье для гребцов: дул попутный сильный ветер, и Харальд велел своим людям отдыхать. Обычно никто не тревожил ее здесь: мало находилось воинов, желавших с ней заговорить.

Устав маяться от безделья и желая занять чем-то соскучившиеся по работе руки, Яромира отыскала на корме корабля обрезки и остатки прочных пеньковых жгутов и решила сплести из них несколько веревок. Никто ей об этом не говорил, но она мыслила, что такие всегда пригодятся в море. Она занялась этим вчера, и на нее не обратили внимания, но нынче на княжну упал взгляд кормщика.

— Что в нем такого?

Яромира пожала плечами и посмотрела на веревку в своих руках. Получалось, пожалуй, так хорошо, как никогда прежде.

— Таким узлом плетем веревки мы. У нас дома. Так откуда ты его знаешь, дроттнинг?

— Меня научила матушка. А ее — целительница по имени Винтердоуттир.

Как и в самый первый раз, когда Яромира упомянула о госпоже Зиме, лицо кормщика изменилось, и она ухватилась за это, словно за соломинку.

— Это имя тебе знакомо? — она отложила на скамью веревку и вся подобралась. — Ты о ней слышал?

К ее удивлению, Олаф вдруг усмехнулся и кивнул. Она не особо ждала, что он ответит. Чувствовала, что с самого начала не пришлась по нраву старому кормщику. И не так, как остальным на корабле: те сторонились ее, потому что она была чужой, и их конунг приказал не сметь к ней приближаться без особой нужды. Нет. Неприязнь Олафа была иного рода. Он кривился, завидев ее, потому что ему отчего-то не нравилась она сама. Не как чужая девка на корабле. А как княжна Яромира.

— У нас думали, что никто из ее рода не выжил, — ответил кормщик загадкой. — Что тогда вырезали их под корень.

— Винтердоуттир и ее старшие сестра и брат спаслись. И пришли в Альдейгьюборге.

— Вот как, — Олаф пожал плечами. — Причудливо богини Норны переплетают людские судьбы.

— Где ты слышал ее имя? — Яромира вновь задала вопрос, на который так и не получила ответ.

— Мой отец и ее — родные братья.

Княжна потрясенновыдохнула и покачала головой. Она никогда не встречалась со знахаркой, но столько слышала о ней: чаще всего от матери и от Чеславы, гораздо реже — от отца. Но весь терем ведал, что именно госпожа Зима спасла жизнь княгини и ее нерожденного тогда еще сына.

— И впрямь, чудно Макошь запутала нити.