Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 104 – Элина Птицына

Лир Лортни долго разглядывал изображение этого широкого, как будто немного сонного человека. Качество было такого, что позволяло рассмотреть даже мелкие морщинки у глаз заместителя начальника гарнизона.

Посланник, помнится, отодвинул распечатанные, еще влажные листы, и задумчиво постучал пальцами по столу, словно играя неслышную собеседнику мелодию.

— Какое обычное лицо, встреть я его где-нибудь в трактире, скинул бы ему шубу на руки, да приготовил трость, потому как не уверен был, что поймает. Посмотрите, Сти, он как будто спать хочет. Возможно, мы переоцениваем весомость этого гарнизона и его руководителей. Мы никак не могли туда попасть и преувеличили значение имперской информации. Уилли довольно определенно об этом сигнализирует. Как думаете? — Лортни остро глянул на Станислава.

— Я бы предпочел сначала увидеть все своими глазами, а потом делать выводы, — пожал плечами Вольский. — Честно говоря, все старые записи и рассказы об Оплоте больше похожи на легенды, а значит, элемент мифотворчества в них есть. Однако, скидывать его со счетов раньше времени я бы не торопился.

— Все верно, друг мой, все верно. Царствование принца Майкла дает нам массу уникальных возможностей: теперь мы можем проникнуть в каждый уголок этой обширной земли, измерить ее взвесить, оценить, и нам никто не будет мешать, напротив — помогут, а главное, мы можем излишне не торопиться, — лир посланник торжествующе улыбнулся.

Стас до сих пор ругал себя за вопрос, который задал тогда, но он не мог не спросить — ответ Лортни ему нужно было услышать прежде всего для самого себя:

— Не жалко вам того несчастного, который работал на псов не один десяток лет? Он, кажется, был виночерпием в Замке?

Лортни быстро и внимательно взглянул на него.

— Когда-то был, кажется, — рассеянно ответил он и поморщился. — Сти, послушайте меня, у вас есть хорошие перспективы, не портите их ложной сентиментальностью. Если агент не понимает,что нам необходимо, не дает ценного результата, то такой агент нам не нужен. В этом смысле, мой друг, утилизация — акт милосердия. И необходимая мера предосторожности, конечно же. Наше дело слишком велико, чтобы рисковать им ради недостойных.

Вольский согласно качнул головой, и не стал говорить, что почему-то тот считал Медведева очень опасным противником, утверждая, что он вполне оправдывает свою фамилию. Но Лортни услышал его мысли. Впрочем, Стас был уверен — посланник из одаренного рода эмпатов. Конечно, такие вещи не обсуждают вслух, тем более с подчиненными, но Вольский и сам эмпат, способный почуять многое.

— В Империи, — посланник позволил себе улыбнуться. — Есть сказка о рыбке, которая боялась всю жизнь и в результате ничего не сделала, просидела в ямке, оставшись удивительно бесполезным существом. Поверьте, Сти, сказочку эту как про нашего бывшего агента писали.

Стас рассмеялся, показывая, что оценил аллегорию.

Однако, сейчас, глядя на Медведева, Вольский был не уверен в правильности выводов. Все-таки они поспешили, заменив агента. Нужно было просто ввести нового и оставить все, как есть. Прислушались к Уиллу, который тоже посчитал старика непригодным и дал довольно-таки отрицательные рекомендации. Но Уилл — Стас это знал точно — всегда думал в первую очередь о своем кармане. И это мешало хорошей работе. Не будь он родственником Карла, Вольский давно бы высказал свои сомнения руководству. Однако, он сам давно уже не тот восторженный юнец, отправленный княгиней Долли в самый центр цивилизованного мира. Он — слава Богу — научился молчать и не бежать со своим мнением вперед начальства. Королевские псы безжалостны к чужакам внутри своей стаи, а он — как ни крути — не их крови.