Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 138 – Элина Птицына

Взрослый Берти усмехался, вспоминая Люка. Никакого образования у мальчишки не было, и его голова была набита самыми дикими суевериями. Он здорово обезьянничал и быстро перехватил повадки Берти. Беспризорнику никто и никогда не прививал манер, но у него было свое понятие о благородстве. Довольно-таки простое: плохих надо наказывать, хорошим — помогать. Берти с матушкой попал в тот малый процент людей, которых Люк искренне почитал за хороших.

А вот тетке племянник, проведя в дом Люка, волей-неволей подложил большую свинью, но узнал об этом позже.

Потом Берти не раз думал, что Барсик действительно вел себя как кот — маленький бродяга мастерски устраивал пакости тем, кто ему не нравился. Впрочем, он на самом деле принадлежал к уличной банде, которая гордо именовала себя Портовыми котами. И сам Берти одно время то же считался «котом».

Барсик называл себя ловким и везучим котиком. И не повезло ему только два раза. Первый раз, когда он стащил у Кабана артефакт удачи — нефритового коня с золотым рогом работы старых шинайских мастеров. Подробности этой истории Берти узнал только спустя несколько лет. Но тогдашнее невезение не стало фатальным. В конце концов, Люк Барсик встретил Берти.

Второй раз — через 10 лет, когда Люк решил примкнуть к городскому бунту — святое дело для любого, кто в детстве спал под звездами, а ужин отнимал у крыс.

Увы, бунт королевские гвардейцы подавили, утопив его в крови. Барсик едва ноги унес. И, конечно, не обратил внимание на огнестрельную рану. К врачам он ожидаемо не пошел, опасаясь попасть прямо от докторов в сырые казематы Черной крепости, а Берти, к тому времени широко известный в определенных кругах под именем «Док» уже редко появлялся в столице Имберии, и своему уличному другу помочь не мог. Когда Люк понял, что рана начала гноиться, он додумался провести себе операцию сам. Он же видел, как это Док делает.

И, когда Берти, прямо с корабля, прибежал к постели Люка, того было уже не спасти.

Еще один камушек на счета королевы.

Бертрам много умирающих видел, но те несколько мгновений, которые ему были дарованы на прощание с неунывающим вором, пройдохой, и самым честным парнемв этой части столицы, запомнил на всю жизнь. Люк распахнул глаза, и, узнав Дока, светло улыбнулся:

— Детишки… Помоги.

Может быть, и даже скорее всего, это был бред, но с тех пор Берти содержал на Островах приют.

Но это все было потом, а тогда… Берти честно делил пополам маленькую котлету и пасту, которые им с матушкой подали в покои. Наверное, он был слишком увлечен новым приключением.

Бамби почти не ела и даже не пила жидкий морс, который им приносили вместо чая. Берти не сразу сообразил, что в бокале у матушки коньяк, смешанный с конской дозой успокоительного.

С ним она и ушла в спальню, даже не оглянувшись на сына. Потрясённый мальчик растерянно смотрел ей вслед.

Когда через какое-то время он неуверенно заглянул в небольшую опочивальню, матушка спала полусидя, забившись между подушками. Берти осторожно укрыл ее и, уходя, забрал недопитую бутылку. Он был в растерянности. Аппетит пропал. Почти всю еду он сложил в крышку большой коробки из-под пудры — благо она была относительно чиста, крепка и с успехом заменяла маленькую тарелку. Он успел даже спрятать ее, когда — без стука — прислуга вошла забрать подносы.