Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 182 – Элина Птицына

— О! Даже сегодня? Ну, это ваше право. Если успеете, то, конечно, да, — широко улыбнулся Стивен.

— Что значит — успею? Ааааа! Вы вздумаете мне помешать?! Я все-таки арестован?!

— Я? Мешать? Госпожица с вами! Я даже пальцем не пошевельну. Но интуиция мне подсказывает, что в планы вашего отравителя не входило ваше быстрое воскрешение. Ах, Калоян, Калоян! Я-то, наивный человек, надеялся на простое человеческое спасибо! Или вам понравилось? Лежали бы сейчас в Черном рву и горя не знали… Мухи, черви, тишина… Гробовщики, правда, люди малокультурные… И к покойникам тем относятся без уважения…

Калояна затрясло и он схватился за голову.

— Нет, нет, нет…

— Вытащил, помощь оказал, в лечебницу привез. А вместо благодарности, что я вижу? Вы не только буйствуете, вы еще и угрожаете мне, вашему спасителю. И не трясите головой, она у вас разбита, зашита и перебинтована. Но, если вы будете ей так махать, то результат лечения станет непредсказуемым, а мне бы хотелось беседовать с человеком, у которого есть мозги, хотя бы частично.

Взгляд у Калояна был излишне выразительным, но на этот раз он даже не заорал со всей своей сливенской экспрессией.

— Мне нужно в посольство. Там… врач …имеется, — выпрямился Радуев на кровати. — А меня не то,что не выпустили отсюда… Мне оружием угрожали! У меня даже обувь забрали! Где мои туфли? Вы вообще представляете сколько они стоят?

— Прямо угрожали? Ай-яй-яй! Я разберусь, не переживайте. А что до ваших туфель… Мы бы сами хотели знать, где они. Увы, вас нашли уже без них. Дорогие, говорите? Не помните, где разувались?

Калоян смотрел исподлобья, раздувал ноздри и молчал.

— Не помните, — вздохнул Стив. — Или не хотите говорить? Чем вас больничные шлепанцы не устраивают, кстати? Я их, можно сказать, вырвал из рук здешних экономов — новенькие, ни кем до вас не одеванные, только что со складского хранения. Эконом рыдал и не отдавал, но я о вас радел, клянусь! Я же знаю, вы — эстет, Калоян!

— Где я? — буркнул Радоев в ответ, совершенно не смягчившись от дурачества Стива.

— Скажем так, вы у меня в гостях.

— Лично у вас?

— У нашей службы.

— Фельдъегерей? — Калоян фыркнул.

— Пока вы близко знакомились с криминальным миром столицы, меня вернули в Следствие. Можете не поздравлять.

— И не буду, — недружелюбно ответил посол. — Можно подумать, вы в следствии состояли на самом деле…

— И в следствии то же, на самом деле, — отвесил шутовской поклон Юнг. — Я всегда говорил, наши партнеры знают о нас даже то, о чем мы не говорим вслух. По глазам читают, видимо. Или все-таки шпионскую деятельность ведут, прикрываясь статусом? — подпустил он холодка в голос.

— Я в таком не участвую, сами ведаете, — мрачно, но с запинкой ответил Радуев.

— Хотелось бы в ваше предание верить, — с сомнением сказал Юнг. — Да плохо получается.

Они посмотрели друг на друга, помолчали. В наступившей тишине посольский желудок весьма недвусмысленно о себе напомнил. Радуев закатил глаза и заиграл желваками.

— Может, все-таки закажем обед? — добрым голосом спросил Стив.

— Я…, — посол сделал паузу, словно не решаясь признаться, но выдохнул и выговорил. — Я ненавижу молочный суп.

— Выберете что-нибудь другое, — пожал плечами Юнг, и дернул нужный звонок. — Сейчас принесут меню.

— Спасибо, — сухо ответил Калоян после паузы.