Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 251 – Элина Птицына

Главное, они уже бессчётное количество раз выяснили, чьих это рук дело. Дейран подкинула конкурентам «женщины в брюках» идею травли, фактически ткнув в слабое место Эрни. То, что она приехала в дом жениха перед свадьбой с разорванным журналом в руках и в сбившейся фате, сказало им куда больше, чем можно было представить.

Ведь все остальные каверзы от издательницы отскакивали, как горох от стены, а многие она переворачивалав свою пользу. Эрни была не глупа и обладала довольно-таки жестким умом, который, к сожалению, отступал перед ее эмоциональностью, стоило ей наткнутся на очередное письмо с невнятными изображениями увеселений Ганга.

Ему в первую очередь и доставалось. Эрнестина устраивала допрос с пристрастием, а «крутить» вопросы она умела из ничего, да так, что даже Берти начинало казаться: Ганг что-то не договаривает, — а он от него не отходил ни на шаг в прямом смысле слова!

Мирились эти двое тоже бурно. Все в особняке Винтеррайдера с самого начала этого брака жили точно на пороховой бочке. Даже собаки стали пугливыми, посмеивался порой Ганг. Они вздрагивают, заслышав шум твоего платья, шутил он, обнимая Эрнестину. В добром расположении духа она шутки понимала, и губы дула притворно, делая вид, что обиделась, но тут же, не выдержав, фыркала и смеялась.

В такое «мирное время» Берти пытался объяснить Эрни, что ее газетные штучки не лучший способ общения с любимым человеком.

— Я знаю, — вздохнула она покаянно. — Но, когда меня несет, у меня не получается иначе.

Вот и в тот день, она разрыдалась, закричав, что дыма без огня не бывает:

— Если говорят, значит что-то есть! — заверещала она, и молочный напиток растекся по новым обоям.

Ганг обычно дожидался окончания ее взрывов, а потом уговаривал как маленькую, подхватывая, заплаканную, на руки словно обиженного ребенка. В то утро ему не хватило терпения. Он резко развернулся и вышел. Берти бросился за ним. Вслед несся звон и грохот. Эрни перевернула нарядный буфет с посудой.

— Закупите новую, добрая Ерсиль, — бросил Ганг побледневшей экономке.

— Но… Какую? — пискнула она. — Госпожа любит выбирать сама.

— На ваш вкус. Если перебьет, то снова закупите новую, но такую же, как выберете сегодня, — экономка вытаращила глаза. Она прекрасно понимала, как это расценит хозяйка дома, и не только она. Это был прямой намек на то, что муж отказывает Эрни в праве вести хозяйство.

Берти был искренне признателен экономке потом, когда на расспросы и следователей, и репортеров — а почему накануне дом Винтеррайдеров закупил крупную партию новой посуды, — Ерсиль Витен степенно отвечала:

— Потому что хозяйка так захотела, — и смотрела на собеседника прямо и невозмутимо, сложив руки на животе. Этот факт, в том числе,сочли весомым аргументом не в пользу добровольного ухода.

Берти понимал, что, как только случившийся накануне скандал между супругами Винтеррайдер станет известен обществу, Зюйд-Каритская компания, гордо идущая по рынку впереди многих, получит ощутимый удар, который используют в своих целях даже не торговцы Островов, а сам Кайзер и Имберийцы. Слишком близко подошли они к торговым интересам этих держав.

Он, признаться, ждал разоблачения Ганга как жестокого домашнего тирана, и с легким напряжением открывал свежую прессу, но — нет, публикаций не случилось. Гангу скорее сочувствовали и решительно никто не собирался устраивать ему репутационную катастрофу.