Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 253 – Элина Птицына

— У вас ведь была связь с Оплотом? — спросил вкрадчиво.

— Была, — скромно ответил Бертрам.

— Если это не тайны родовой сокровищницы, говори, — кивнул Ганг. И Берти отметил нехороший блеск в его глазах. Определенно с Гангом что-то происходило и Бертрам, привыкший оценивать человека с ходу с точки зрения доктора, внутренне поморщился: симптомы, каждый по отдельности были не хороши, а вместе не похожи ни на что. Одновременно, он был уверен, что Ганг здоров.

— В сокровищницу не пустишь, значит, — проворчал Стойгнев.

— Не поверишь, князь, но я там сам не был, — качнул головойбарон.

— Ижаев, судя по всему, окончательно поправился, — перебил их Берти.

— Да это-то я знаю, — взмахнул рукой Стойгнев.

— В Оплоте всё, как всегда, кроме одного. Официальный начальник гарнизона выехал в Межреченск. Это Димитриуш Вторушинский, назначенный из столицы после воцарения Михаила. Медведев связывает отъезд с недавним визитом некоего Стаса Вольского, у которого, кстати, был императорский знак, а то Медведев бы еще подумал, впускать ли его в Оплот. Он приехал как простой гонец из Межреченска. Из некоторых данных Медведев понял, что Вольский и Вторушинский уже были знакомы, но они далеко не друзья. Однако, их основной разговор подслушать не удалось. Вторушинский все это время ходил чернее тучи. Съездил на объезд земель Панциря несколько раз. По словам, Медведева довольно-таки бесцельно.

— Насколько помню прежние доклады, — уточнил Ганг. — Командир в принципе предпочитал не выбираться из крепости?

— Да, верно. Но работу свою выполняет строго в рамках должностных обязанностей, настроение до визита имел хорошее. Он женился уже в Оплоте, и всегда торопился к супруге. Советовал Медведеву меньше изнурять людей тренировками. Сам отрабатывал только то, что положено по нормативу. Отчеты писал. По характеристике Медведева, может быть прекрасным начальником гарнизона где-нибудь в провинции, где из врагов только вороны летают, — Бертрам пожал плечами. — Не особо лестно, как видишь.

— У Медведева вороны будут летать с докладами, — усмехнулся Ганг. — И являться на перекличку по утрам. А что-то более конкретное он передавал?

— По Вторушинскому более ничего. Но есть вещь, которая его гораздо больше нервирует. В одном из хозяйственных помещений сработала глушилка-ловушка имберийского передатчика информации. Сработала, и тотчас замолчала.

— Вот, — крякнул Стойгнев. — Налил воды. А с этого и надо было начинать.

* * *

При всем желании Берти не мог рассказать больше, чем передал Медведев. И не мог ответить на вопрос Ганга, а в какой именно нежилой части это случилось? Угадывать из столицы, кто, какой доступ и куда именно имеет — это все равно что тыкать пальцем в небо.

— Ясно одно, — пожал Берти плечами. — Имберийцы смогли завербовать кого-то из замковых слуг. Возможно, это кто-то из гарнизона.

— Но это всегда считалось невозможным, — медленновыговорил Ганг.

— Древняя клятва крови, — кивнул Стойгнев. — Но прошла уже тысяча лет.

— Нет, — перебил Ганг. — Ты сам побывал в объятиях снежников.

— Побывал, — согласился князь. — Больше совсем не хочется. Однако, в Оплоте не снежники ходят по хозяйственным помещениям.

— Надо узнать, кто из посторонних появился в Замке за последнее время, — хмуро уточнил Ганг и взглянул на Берти.