Книга Осколки на снегу. Игра на выживание, страница 56 – Элина Птицына

Дураков, желающих на трон попасть, и зад свой царским наречь хватало, конечно — пучок за пятачок. Но, признаться, не без помощи и стараний самого Стойгнева пучки эти были тщательно прорежены еще в прежние годы. На троне должен быть только достойный. Косицын много трудился над этим. Они все хорошо работали. Им так казалось. Только вот их «хорошо» привело к тому, что теперь на северном троне восседал имберийский отпрыск.

Руб-Мосаньский скрипнул зубами. Королева их переиграла. Одно ладно вышло — Истинный трон в надежном месте. Королевскому сынку довольно и копии. Он об этом все равно не догадывается. А вот истинную корону севера Руб-Мосаньский и сам был не прочь найти. Древняя реликвия как в воду канула. А по преданию именно этот артефакт, подаренный когда-то Ледяными Лордами древнему императору, мог указать достойного, кто может удержать Империю. И архив Паляницина до сих пор не найден. Мнилось Стойгневу, что найдутся там подсказки… да только все ниточки были оборваны.

Князь дернул уголком губ. Королевские псы, что при Михаиле ехали в Империю открыто и почти не стесняясь, даже фальшивую Костову состряпали, да только никакого отклика не получили.

Официально родственники Палянициных из Сливении давно ответили, что знать не знают ни про какие бумаги и архивы… Возможно, ответы могла дать графиня Зинаида Костова, урожденная Паляницина, но она погибла в катастрофе, слетев на моторе с горной дороги в пропасть.

Еще совсем молоденькой девчонкой Зиночка обожала скачки, да не с трибуны на них смотрела, как благопристойные девицы. Нет, ей надо было самой скакать на горячем коне впереди всех… соперников она не терпела.

Когда появились моторы, Зиночка их встретила с воодушевлением и освоила раньше и лучше многих. Говорят, не ездила, а летала пошоссе… до тех пор, пока не справилась с управлением на повороте горной дороги. Стойгнев видел фото той аварии в зарубежных газетах. Ах, Зиночка, Зиночка. В свете ее за глаза звали генеральшей, даром, что только дочь генерала.

Муж ее, граф Костов в аварии выжил, но с той поры полупарализован, нем, а возможно, даже и глух. Во всяком случае, агенты докладывали, что на газеты с вновь обретенной графиней-дочерью он никак не отреагировал. И показывали, и рассказывали, и зачитывали, и во время всего этого действа обнаружили, что старик спит и похрапывает, начихав на тех, кто перед ним представление разыгрывает.

Но имберийцев это не смутило, они лже-графинюшку к папеньке в Сливенское царство даже свозили. Граф, впрочем, снова заснул во время встречи. Родня же его сделала незаинтересованное лицо, мол, нашлась и ладно, а от нас-то что надо? Может, за папенькой желаете поухаживать? Костова, то бишь актриса ее изображающая, что-то наплела о долге перед Империй… Все сделали вид, что поверили.

Неудача врага всегда греет душу, да только и сам Стойгнев был ровно на том же месте и в том же положении. Кого он обманывает? Их положение куда хуже. Имберийцы, нацелившиеся на недра Империи, убрали Соцкого и по всему выходило, что старшего Винтеррайдера тож. А младшему Руб-Мосаньский сам не доверял. Где того носило все эти годы он примерно знал и подозревал, что барон давно под колпаком у имберийцев, хорошо, если не работает на них — уж слишком он богат. Должно быть и у его везения есть цена.