Книга Полнолуние, страница 127 – Светлана Поделинская

Пока Эдгар шел к детской, нянька, провожающая его, рассказывала о последних днях Эвелины. Он слушал с противоречивыми чувствами – безысходной печалью и сдерживаемым нетерпением, торопясь увидеть дочь.

– Девочка родилась слабенькая, – говорила нянька, с трудом поспевая за быстрыми шагами барина. – Такая маленькая, глядишь, прямо сейчас в руках рассыплется, но зато красивая, как настоящий ангелочек. Графиня очень тяжело рожала, долго мучилась, даже чуть не умерла в родах, но, видно, Господу было угодно дать ей еще несколько месяцев, чтобы полюбоваться дочкой. Графинюшка ведь и кормила сама, пока не занемогла, охладившись на озере, и не скончалась.

Комната, где умерла Эвелина, теперь была отдана младенцу, но в ней не чувствовалось ничегодовлеющего и мрачного. Детская утопала в солнечном свете, и дух Эвелины не преградил Эдгару путь, когда он переступил порог. Рядом со скорбно убранным смертным ложем стояла кроватка маленькой принцессы под пышным кружевным пологом. Эдгар нерешительно приблизился к колыбели и склонился над ней, с изумлением вглядываясь в крошечное личико и уже не имея сил оторваться от него – девочка сразу пробудила его интерес. На жирном молоке кормилицы младенец отъелся и быстро приобрел очаровательную пухлость. Малышке Магдалине шел уже шестой месяц, она вовсю вертелась, сучила ножками и мило гулила.

– Я боюсь уронить ее, – недоуменно сказал Эдгар няньке, не сводя с ребенка зачарованного взгляда, – не умею держать младенцев, никогда раньше не брал их на руки.

– Вот так, пане, это просто. – Нянька достала ребенка из колыбели и положила на сложенные руки Эдгара.

Малышка смотрела осмысленными глазами, которые уже утратили молочную мутноватость и приобрели пронзительную небесную синеву. Хотя цвет этих глаз был светлее, чем у него, Эдгар безошибочно узнал свой взгляд. А любопытная девочка протянула ручку с кукольными пальчиками, дернула его золотистый локон, так, что тот отскочил пружинкой, и заливисто засмеялась. Откуда она могла знать об их родстве? Как будто была привязана к отцу еще до своего рождения и все понимала.

Всепоглощающая нежность поднялась из самых глубин погибшей души Эдгара, растопив его мертвое заиндевелое сердце и надорвав пополам. Он полюбил дочь с первого мгновения, глубоко и безоглядно. Его пустая жизнь наконец обрела смысл. Эдгар прочувствовал, что это живое существо, чье тепло и биение сердца он ощущал в своих ледяных руках, – девочка, родившаяся от него, его дитя, дочь. Магда была подснежником, что вырос из его крови под покровом снегов смерти. Эдгар сразу принял бесповоротное решение: он ни за что не покинет ее, никогда.

Эвелину-Офелию, как негодную жену, похоронили не в замковом склепе, а на деревенском погосте, открытом всем ветрам. Эдгар опустился на колени у могилы, где была отныне заточена ее плоть, нежная и бренная, и дотронулся до надгробного камня. Тот был холоден, но свежая земля еще хранила призрак ее теплоты, и Эвелина на мгновение восстала из могилы – зыбкая и прозрачная, в белом саване.

– Мы оба умерли, моя возлюбленная сестра, – сказал Эдгарее привидению. – Но ты теперь обретаешься в неведомых далях, а я продолжаю ходить по этой земле. И намерен продолжать – ради нашей дочери. Я все сделаю для нее. Тебя я прощаю из благодарности за Магдалину. Спи с миром!