Книга Луна убывает, страница 97 – Светлана Поделинская

Он вспомнил ту прекрасную лунную ночь вечность назад, когда обратил Лауру в вампира. Эдгар наблюдал за ней много лет, знал, как она выглядит, но тут впервые осязал в своих объятиях и детально рассмотрел при тусклом лунном свете. Прозрачная белая кожа, благодаря которой Лаура очаровательно краснела, – кровь бросалась ей в лицо и заливала щеки нежным румянцем. Точеный стан и пышная грудь, которая волнующе вздымалась. Перед Эдгаром воплотился призрак его давней любви.

Внешне Лаура не походила на него или сестру Эвелину, но определенно представляла собой его излюбленный типаж: томная и немного меланхоличная блондинка. ОднакоЭдгар никогда не отождествлял двух возлюбленных и дал Лауре другое имя, когда принял роды у ее матери. Эвелина – его земная, невозможная любовь, а Лаура – вечная, но без одной девушки не было бы другой. Лаура – та, которую он себе придумал, вымечтал, вырвал из небытия. Обреченное дитя, кому не суждено было родиться, если бы он не влил кровь из своего сердца ее погибающей матери. Красота Эвелины и Лауры имела разную природу, как солнце и луна, но Эдгару нравилось думать, что частичка Эвы продолжает жить в этой девушке.

От Лауры пахло костром, ландышевой невинностью и немного океаном, возле которого она выросла. Сама она была как свежий океанский бриз, дуновение юности. Его лунная девочка. И Эдгар, не раздумывая, присвоил Лауру себе.

«Моя», – думал он, когда приник к ее шее и выпил кровь, самую сладостную в мире – свою, родную, переданную через поколения и дарованную ее беременной матери.

«Моя», – ликовал он, когда лишил ее девственности прямо там, на росистой траве, не позволив опомниться и не удосужившись спросить ее согласия. Только с ней он впервые за двести лет ощутил себя мужчиной, живым. И взял ее как свою собственность, вещь, но слишком ценную, чтобы ее испортить или уничтожить.

«Моя», – не сомневался он, когда сделал Лауру своей бессмертной спутницей, подчиняя ее волю и не задумываясь о том, как больно ей будет.

Сначала Эдгар полагал, что ему досталась девушка нежная и трепетная, именно такую он искал – податливую в его руках, как разогретый воск. Но Лаура не была бесхарактерной изначально и обладала таким внутренним стержнем, что временами ставила почти трехсотлетнего Эдгара в тупик. С мнением Лауры приходилось считаться и держать слово, чтобы не потерять ее уважение. Впервые за много лет он не знал, как поступить, став заложником своих обещаний.

Чувствуя бессилие что-либо изменить, Эдгар терзался рефлексией, пока его не застигла заря. Первый рассвет без Лауры, засыпающей у него на плече и простившей ему свою смерть. Впрочем, действительно ли она простила ему то, что ей пришлось стать возлюбленной тьмы, теперь Эдгар сомневался.

Закрыв глаза в ожидании, когда мертвящий сон укроет его тело саваном оцепенения, Эдгар с удивлением различил сполохи пламени сквозь сомкнутые веки. На скользкой грани сна и яви возникла та, кто более трехсот лет обреталась в миредухов, родоначальница их проклятого рода – ведьма Кресента. Ее образ был, как и прежде, окутан пламенем, а глаза светились зеленью. Кресента навеки осталась в междумирье духом, связанным с огнем, и оберегала своих заблудших потомков. Именно она наделила Эдгара демонической сущностью вместе с даром бессмертия, когда он погиб на дуэли в лесу, – и тем самым не дала их роду пресечься. Лишь благодаря вампирским силам Эдгара его дочь Магда, обладающая слабым здоровьем, выжила и смогла оставить потомство.