Книга Самый синий из всех, страница 47 – Екатерина Бордон

Она погружается в прошлое, а я выдыхаю и немного расслабляюсь. Мамин щебет действует на нервы, и я пропускаю его мимо ушей, механически пережевывая какую-то еду.

– Постойте, как же тогда с отпуском? Перенести? Ты сможешь взять другой отпуск? – спрашивает мама папу. Тот отрицательно качает головой. Кажется, он и вправду огорчен.

– О-о-о… Значит, мы никуда не едем? – Мамины плечи опускаются, да и вся она будто съеживается. Как воздушный шарик, который проткнули иголкой. Я набираю побольше воздуха в грудь:

– Знаете что, езжайте без меня.

– Не говори ерунды. – Мама пренебрежительно отмахивается от меня, как от мошки.

Я снова начинаю закипать:

– Мам, мне шестнадцать!

– Вот именно!

Мы свирепо буравим друг друга взглядами и потому не сразу понимаем, что говорит папа.

– А почему, собственно, нет?

Что-что? Кажется, такого поворота не ожидали ни я, ни она.

– По-моему, Саша много раз нам доказала, что она достаточно взрослая и самостоятельная. По сути, она давно живет отдельно, просто в одной квартире с нами, – шутит папа. – И что ей делать в отпуске с родителями и младенцем? Пусть лучше проведет время с друзьями.

Он выделяет последнее слово голосом, и я с трудом подавляю улыбку.

Мы оба знаем мамино слабое место – мечту о дочери, которая будет водить хороводы с другими мальчиками и девочками.

Мама с сомнением хмурит брови и слегка раскачивается на стуле, но ее оборона явно дает трещину. Папа приобнимает ее за плечи и что-то шепчет на ухо. Мама тихо смеется, а потом поворачивается и целует его в губы.

Счастье на фундаменте из лжи.

– Ладно уж, – бормочет она, потирая ухо. – Вечно вы заодно! Но, чтоб вы знали, я не уверена, что это такая уж хорошая идея!

Вот так – всего несколько папиных слов, и мамино душевное равновесие снова восстановлено. Она вскакивает, вытаскивает из пузатого желтого холодильника торт, разливает чай по разномастным кружкам… Почему она ему доверяет, а мне нет?!

Папа подмигивает, и все внутри меня корчится от злости. Усилием воли я безжалостно давлю крошечный росток благодарности. Он ее не заслуживает. Он не имеет на нее права! Есть такие ошибки, которые нельзя прощать. И мы не сообщники. Мы –враги.

Я достаю из кармана телефон и набираю сообщение: «Ты скажешь ей? На отдыхе?»

Папа, все еще улыбаясь, открывает Вотсап. В следующую секунду его лицо бледнеет и как будто заостряется. Он сжимает губы и пишет короткое: «Да».

– А вот и торт! – радостно восклицает мама. Но никто ей не отвечает.

В понедельник я просыпаюсь еще до будильника и за считаные минуты собираю рюкзак. Долго копаюсь на полках, выбираю футболку, кручусь перед зеркалом, прикладывая к груди то одну, то другую толстовку. Сегодня надеть черную, черную или черную?

Меня немного смущает мое нетерпение. Дело ведь вовсе не в результатах прослушивания: больше всего я хочу увидеть Кашу, Оксану и (уф!) Андрея. Сколько бы я ни думала о нем, ничего путного придумать так и не смогла. Но решила, что хочу помочь. Хочу попытаться сделать для него что-то действительно полезное.

Октябрь встречает меня проливным дождем. Я шагаю по мокрому асфальту, ускоряясь. Быстрее, быстрее, быстрее! И наконец срываюсь на бег. Меня переполняет какое-то новое чувство – острое предвкушение… чего-то. Может, все остальное ради этого? Может, в этом и был весь смысл? В том, чтобы не дать случиться беде.