Книга Букет незабудок, страница 61 – Лили Мокашь

– Макс, поспеши! – скомандовал доктор. – Константин, а вы держите с этой стороны! Меня ваша дочь не сильно жалует.

Без какого-либо протеста отец склонился над моим телом и надавил своими широкими ладонями на плечи, вжимая вбольничную койку. Макс встал у меня в ногах и медленно расстегнул пуговицы на манжетах рубашки, а затем принялся закатывать рукава до локтей, высвобождая. Он вскинул полусогнутые руки перед собой, устремляя ладони к потолку, и начал нараспев произносить строчку за строчкой на неизвестном мне языке. Чем дольше Максим говорил, тем сильнее закатывались его глаза, а голос становился громче.

– Веерна атлаан, Сгихират шам мимоэ. Духат лас виори, Пьерни нен лимои.

Свет в комнате замерцал, и, откуда ни возьмись, поднялся ветер. Он раздувал волнистые волосы Макса в разные стороны, порой путаясь перед его глазами, но казалось, Смирнов не замечал ничего вокруг, пока продолжался странный речитатив. И как это, черт возьми, должно мне помочь? Прежние мысли о скальпеле в руках Владимира показались мне в то мгновение даже более воодушевляющими: я готова была взмолиться, чтобы доктор вмешался и вынул из меня эту чертову дрянь, которая принялась рваться изнутри с новой силой.

Но мои надежды не оправдались: Владимир занял место рядом с темной сущностью, подальше от происходящего, и выжидающе наблюдал не столько за мной, столько за Максом.

Мой живот принялся вздыматься еще выше, раздуваясь как шар. Я чувствовала, как натягивается кожа. По поверхности скользила странная розоватая дымка. Я не понимала, вижу это на самом деле или боль помутила сознание. Сомнения в реальности происходящего развеялись, когда покров стал более плотным и явным. Как перьевые облака, он покрывал гладь кожи пеленой.

– Турвиду аэлумэ шату, нивириа киилмаа, – Макс качался в такт своей песне, постепенно сводя ладони друг к другу, и со стороны казалось, будто для этого требуется усилие. Он будто сжимал воздух вокруг себя в невидимый шар, сводя его границы, делая их все меньше и меньше. Пальцы были напряжены. Макс делал это уверенно и без промедления, точно занимался подобным если не каждый день, то через один. Я переводила взгляд с Максима на живот и обратно, пока не начала замечать, что живот постепенно уменьшается, как бы вторя движениям поющего.

– Стуэрна билак таа! Бривида сакир бата! – Максим вскинул голову и прокричал последние строки. Комната наполнилась бледным холодным светом, точно в комнату пробралась сама луна. Макс выпрямил руки и возвел над головой, устремляясь еще выше, и я удивилась, как толькопри его росте Максим не достал до потолка, – странные мысли посетили мою голову, прежде чем я поняла, что тело больше не било дрожью, а внутри не ощущалось чужого присутствия. Розоватый дым, как живое существо, потянулся к ладоням Максима, постепенно вмещаясь в иллюзорную сферу между его пальцами. Когда последняя часть дымки оказалась внутри, Смирнов размахнулся и с ревом метнул шар себе под ноги.

Раздался хлопок, и тотчас ветер в комнате стих, а свет вновь стал теплым и приглушенным. Макс тяжело дышал и непрерывно смотрел в то место, куда направил шар. Я прислушалась к ощущениям в теле и не заметила ничего тревожного. Казалось, я чувствовала себя нормально, за исключением одного маленького «но»: мир будто замедлился.