Книга Букет незабудок, страница 81 – Лили Мокашь

Владимир первым нарушил воцарившуюся за столом тишину и со скучающим видом промокнул уголки губ салфеткой, после чего невозмутимым тоном заговорил. Я на секунду пожалела, что родилась оборотнем, а не, скажем, супергероем, который одним взглядом мог бы поджечь кричаще белую материю в руках доктора.

– Осмелюсь предположить, что Константин пытается мягко донести до тебя некоторые нюансы, связанные с ликантропией. Но она – не единственный дух, с которым тебе предстоит иметь дело.

– Пока мой отец подбирает слова, было бы неплохо, если бы вы наконец перестали ходить вокруг до около. – Я еще сильнее сжала руку отца. – Вы только и обещаете, что расскажете обо всем, что утаивали, но я как-то не вижу ярого стремления. Почему вообще я должна терять время здесь, с вами, когда, Владимир, вы только и делаете, что используете меня как подопытную крысу?

– Ася, ты слишком груба, – мягко заступилась за отца Диана, но доктор Смирнов поспешно отмахнулся, призывая дочь замолчать.

– Ай! – Я сама не заметила, как сжала вилку в руке с такой силой, что ногти больно впились в кожу.

Лязгнул стул. Раздалась пара тяжелых шагов, и когда я подняла глаза от стола, то увидела, как Костя взял доктора за грудки и поднял в воздух.

– О, тебя это все забавляет, да? Быть избранным и единственным знающим! – кричал Костя, и все внутри меня стянулось в тугой узел. Я никогда не видела отца настолько злым. Даже когда он повышал голос, это не было и отдаленно похоже на гнев, которым веяло от Кости сейчас. Казалось, все помещение наэлектризовалось от исходящей от отца энергии, она окинула и других за столом. Я поняла, когда посмотрела на Диану и Стаса, что ребята поднялись и встали на изготовку. На их лицах была написана тревога, вот только за кого брат с сестрой переживали больше, мне оставалось лишь догадываться. В нерешительности они замерли, со стороны наблюдая за происходящим, готовые в любой момент разнять отцов, как только ситуация примет худший оборот.

– Один раз я уже допустил ваши опыты на своей земле. Но во второй раз, еще и над моей дочерью, не позволю!

Владимир демонстративно громко рассмеялся, и отца затрясло от гнева.

– На вашей земле? Константин, вы, видимо, что-то перепутали. Ксертонь никогда не была вашей,если обратиться к истории.

– Она давно перестала быть твоей! – Отец притянул к себе Владимира еще ближе, и я заметила, как кисти сомкнулись на шее вампира, как вены вздулись под кожей Кости от усилия, но, казалось, Смирнову эти прикосновения не доставляли никакого дискомфорта. Не было ни сбивчивого дыхания, ни покраснений на лице, говорящих об удушении. Доктор продолжал зло и отрывисто смеяться, делая и без того мрачную атмосферу в обеденном зале еще более гнетущей.

– В этом я глубоко сомневаюсь. Стоит мне лишь захотеть, и я пройдусь бульдозером по улочкам, что вы с таким рвением оберегаете. Сровняю с землей лес и уничтожу любое напоминание о вековом наследии вместе с его жителями, не успеете вы моргнуть или пошевелить пальцем.

– Да? Вот так просто? И жена тебе позволит? – издевательским тоном ответил отец, точно пытаясь поддеть доктора, и, судя по тому, как резко оборвался смех, слова достигли своей цели.

– Ольге не навредит то, о чем она не узнает.

Владимир, который до этого был всего лишь безвольной тряпичной куклой в руках отца, неожиданно обхватил ладонями руки Кости. Я ожидала, что он попытается ослабить хватку, но вместо этого он лишь пристально заглянул в глаза Константину и, не моргая, будто для сказанного требовалась собранность, ровным тоном произнес: