Книга Умри со мной, страница 69 – Юлия Селиванова

Она отбежала спиной еще дальше, покачнулась, неуклюже упала на колено, поползла по газону, пачкаясь в траве и земле, с трудом встала и снова начала пятиться, пока темнота не скрыла ее совсем. Рон слышал только, как стучат по асфальту ее маленькие каблучки, Вера убегала быстро, крики становились тише, переходя то ли в плач, то ли в стон. Догонять Веру не было никакого смысла – он сказал ей правду, он никогда раньше не говорил правду никому, а ей сказал. Потому что вдруг ужасно устал держать все это в себе. Вечер был странный, Рон не находил себе места, свидание с Диной и ее падение в пруд вызвали в нем столько воспоминаний, что он просто не выдержал и отреагировал, он просто не выдержал… Рон уперся ладонями в лицо, ладони были горячими, а лицо холодным. Постепенно глаза приходилив норму, скоро он станет совсем как все. Еще чуть-чуть. Крики совсем стихли, видимо, Вера убежала.

Откуда взялся этот сюжет на телевидении? Кто его снял? Рон стоял, не отнимая рук от лица и пытаясь восстановить тот день аварии по кусочкам. Было много школьников, у многих в руках телефоны… из полиции явно снимали, но не так. Рон постарался вспомнить тех, кто стоял ближе всего к месту трагедии. И тут вспышка осветлила его память: Гас. Этот неприметный Гас, которого травил Эйкен от скуки в ожидании большого перехода. Рон вспомнил, как Гас стоял совсем рядом с площадкой и снимал на свой старенький айфон. Никаких доказательств того, что это именно он, – но Рон чувствовал, что никто, кроме Гаса, не смог бы уловить настоящий сюжет того происшествия. Гас, нелепый и тревожный, внимательный к мелочам и страдающий, – только он мог зацепиться камерой за дальний план, на котором Рон уводил погибшую девушку в Летополис.

Рон потряс головой, не желая, чтобы события развивались на такой скорости. Неостановимость, невозможность ничего изменить, он переживал это не в первый и даже не в тысячный раз, но каждый раз для него был медленно сжигающим огнем. Если бы волна могла гореть, она горела бы именно так.

Окно в доме погасло, – видимо, тот, кто наблюдал за Роном и Верой, решил, что дело не стоит бессонной ночи. И уж тем более не стоит того, чтобы тащить свой зад на улицу, – никто не вышел из дома. Вентура дотягивала ночь до рассвета, не желая замечать ничего в темноте, – как мать не замечает, что лает собака, если ребенок спит спокойно. Ночь – только состояние.

Одно из многих.

Рон не любил чистить бассейны. Хотя покажите мне человека, который любил бы их чистить: склизкая серая субстанция наслоилась на кафель, которым было выстелено дно и края, – Рон наматывал ее на швабру и споласкивал в широком пластмассовом ведре. Вода в ведре уже приобрела розовато-серый оттенок: новая швабра красилась.

– Как моя жизнь, – прошипел Рон, стряхивая воду. Капли попали на брюки, настроение совсем испортилось. Вечеринка сама себя не подготовит, а ребята придут уже вечером, он во все это ввязался, конечно, зря. Но отказать Дине – девушке, с которой его судьба связана столькими странными связями, он не мог. Кто она мне? – Рон застыл со шваброй в руках. На плитку под ногами натекала красноватая лужа. Она напоминала цветом разбавленную кровь. Увеличиваясь в размере уже могла отразить лохматую голову Рона. Рон смотрел в свое отражение, которое проступало все четче и четче, и не чувствовал ничего: ни грусти, ни радости, только постоянное повторение.