Книга Зоомагический факультет. Болотные хроники, страница 35 – Анна Одувалова

– А утром? – спросила я, наблюдая, как Ксандр растапливает печурку углём из пыльного мешка.

– Утром зоомаги начнут обход. Кто-нибудь точно заметит дым из трубы, – он бросил в огонь щепотку заварки, и воздух наполнился горьковатым ароматом. – Или мы просто будем кричать с балкона всем проходящим мимо.

Я присела на скрипучий стул, обхватив колени. За окном бабочки сплелись в гигантский светящийся шар, их танец напоминал ритуал древних духов. Тени от крыльев ползли по стенам, рисуя узоры, которые на секунду складывались в причудливый орнамент.

– Ладно. – Я взяла потёртую кружку, которую Ксандр протянул мне. Чай пах болотом и дымом, но глоток обжёг горло приятным теплом. – Но если к утру мы не выберемся, я лично расскажу Борку, чья это была идея.

– Если до утра не выберемся, Борк узнает обо всем, даже если ты будешь молчать, как партизан.

Ксандр усмехнулся, прислонившись к перилам. Его силуэт на фоне ночного неба казался частью этого странного, мерцающего мира.

А бабочки, словно одобряя перемирие, рассыпались в искрящийся дождь, превращая нашу ловушку в самую красивую клетку на свете.

Парень откинул с примостившегося в углу диванчика свернутые в рулоны старые карты, перетащил его ближе к центру комнаты так, чтобы он стоял прямо напротив балкона. Откуда-то достал посеревший от времени пестрый плед и кинул его на диван со словами.

– Прошу! Тут, мне кажется, удобнее, чем на покосившемся стуле.

И с этим заявлением поспорить было сложно.

Вопреки моим опасениям эта ночь не стала тягуче-неловкой, способной разрушить хрупкие, только зарождающиеся между нами чувства. Мне было легко и весело с Ксандром. Оказалось, у нас много общих интересов, мы одинаково смотрим на мир и можем болтать без остановки. Ночь медленно таяла, уступая место первым лучам рассвета, которые золотистыми нитями вплетались в танцующие рои бабочек. Мы сидели на диване, укутанные в пестрый плед, чья шершавая ткань пахлапылью и воспоминаниями. Ксандр протянул мне кружку с чаем. Пальцы парня ненадолго коснулись моих – достаточно, чтобы по спине пробежали мурашки. Между нами в воздухе висело что-то невидимое, но осязаемое – волшебство, от которого бабочки порхали не только снаружи, но и в животе.

– Смотри, – Ксандр указал на бабочку, севшую на перила балкона. Её крылья, ещё затемнённые, начинали светлеть, вбирая в себя краски утра. – Молельницы теряют сияние с первым лучом солнца. Но их пыльца… – он аккуратно подул на насекомое, и с крыльев взметнулось облачко искр, – …все ещё хранит магию.

Пыльца осела на мою ладонь, заставив кожу сиять. Ксандр наклонился ближе, его дыхание обожгло.

– Говорят, если загадать желание, когда пыльца светится… – Он замер, будто боясь спугнуть хрупкость момента.

– Сбудется? – прошептала я, не отрывая взгляда от его губ, которые сейчас улыбались иначе. Без привычной насмешки.

– Только если верить, – серьезно отозвался Ксандр.

Он мягко подул на мою ладонь. Искры взвились в воздух, закружились вокруг нас, как снежинки в стеклянном шаре. В их мерцании исчезло всё: скрип старой вышки, запертые двери, даже страх. Остался только Ксандр с глазами, отражающими рассвет, и я, затаившая дыхание.

Его рука коснулась моей щеки, шероховатые, прохладные пальцы осторожно отвели прядь волос за ухо. Мир сузился до расстояния между нашими губами – меньше ладони, но целая вечность нерешительности.