Книга Осколки, страница 56 – Саша Урбан

— Ты, за мной.

Тычок пришелся ровно на Элоизу. Девушка на всякий случай обернулась, чтобы удостовериться, что госпожа Фортуна не ошиблась. Но знаменитая гадалка не отличалась терпением.

— Ты, алхимичка из храма. За мной.

И ушла в соседнюю комнату. Элоиза поднялась, запоздало ловя себя на ощущении, что у нее вспотели ладони, как у подростка. Видимо, общее возбуждение посетительниц все-таки передалось и ей. Она подобрала подол мантии и направиласьследом за гадалкой, чувствуя, как оставшиеся позади девушки и женщины испепеляют взглядами ее спину.

Если в зале ожидания было светло и уютно, а воздух казался густым от запаха кофе и духов, то в кабинете госпожи все было с точностью наоборот. Казалось, что для проведения своих сеансов женщина приспособила гардеробную или подсобку, а может, бывшую ванную. Окон тут не было, а единственным источником света была свеча на застеленном цветастым платком столике. Повсюду стояли коробки, впухшие от вещей. Кое-где картон прорывался, и на пол вываливались кристаллы, книги, потрепанные тетради и шали. Пахло сыростью и пепельницей, которую давно не чистили.

Госпожа уселась за стол и достала портсигар.

— Итак, девочка, — голос у нее, напоминающий скрип наждачной бумаги, звучал одновременно заботливо и грозно. — На всякий случай предупреждаю, ты можешь спрашивать только про себя и свое будущее, прошлое или настоящее. Я не роюсь в грязном белье чужих людей, живых или мертвых.

— Хорошо, — кивнула Элль. Это усложняло всю ситуацию.

— Я вижу, что тебя сюда привели следы мертвецов. Сейчас их немного, но количество может меняться. И все-таки, оставь мертвецам их секреты, а в первую очередь разберись со своими, раз уж пришла.

«Надо было попросить Ирвина, он с ордером бы лучше справился», — вздохнула она про себя. Но, возможно… Удастся обогнать его сразу на несколько шагов?

— Найду ли я того, кто украл мое сердце? — спросила она, сминая промокшие изнутри перчатки. Она пыталась отвлечься, перебирая нити, что оплетали все вокруг, чувствовала их, но не могла подцепить. В узкой комнатушке они не были натянуты, как паутина, а постоянно двигались, будто волны.

— Давай без этого, — дернула ее госпожа Фортуна. — Без твоего колдовства. Тут только магия госпожи Фортуны.

Фортуна замерла. Вскинула бровь. Лениво стряхнула пепел, а свободной рукой сдвинула повязку с глаза. Под ней оказался жуткий шрам и светящаяся белизна, как будто в глазницу женщины загнали серебрящийся ночной туман. Элль коже почувствовала этот мерцающий взгляд на себе.

— Украл твое сердце? — хохотнула гадалка. — Девочка, чтобы заглядывать в будущее, нужно знать прошлое. Никто твое сердце не крал. Ты сама принесла его в жертву, а теперь пытаешься вернуть то, чем так неумело распорядилась. Вот только сердце — не хвостик у ящерки, само неотрастет. Тебе придется забрать его своими руками.

Элль сжалась, стиснула кулаки, пытаясь понять хоть слово из речи гадалки. В воспоминаниях всплыли образы. Семейная лаборатория Верс, формула, которую создала Элль, взрыв и пожар. Лицо, изрезанное осколками, и Доминик, оставшийся в огне. Она цеплялась за его руки. Тянула его за собой, прямо из плена пламени, пока не надышалась дымом и не потеряла сознание. А когда она пришла в себя, Доминика не было. Не было и ее формулы. Была только разъяренная Летиция, срывавшаяся на целителе, который менял повязки Элль. А еще пустота. Элль не сразу осознала ее, думала, что это просто шок от пережитого, но недели сменяли друг друга, а пустота никуда не девалась. Она больше не чувствовала ни одной привязанности. Еда, которую Элль обожала, не вызывала радости. Люди, которых она раньше называла друзьями, теперь виделись ей льстивыми, ненадежными, а другие — наоборот — чересчур навязчивыми. А прекрасные незнакомцы, расшибающиеся в лепешку в попытках флиртовать, не заставляли ее сердце трепетать, а щеки краснеть. Все чувства замолкли, вывернулись наизнанку.