Книга Осколки, страница 58 – Саша Урбан

Ледяные липкие руки Фортуны накрыли ее ладони. Элль подняла взгляд, попыталась сфокусировать взгляд поверх мечущегося огонька свечи, и не смогла. Слишком ярко. Бельмо слепило, пульсировало светом, как тысяча вспышек молнии. Лицо Фортуны перекосило от боли.Элль звала ее, но не могла расслышать звук собственного голоса.

— Прими же это с гордостью, как заслуженное наказание. За глупость! За слабость!

— Заслуженное? — слова хлестнули по обнаженным нервам и сбили с Элль всю оторопь. Девушка высвободила руку из хватки гадалки и вскочила из-за стола.

Едва она шевельнулась, Фортуна стихла и тяжело повалилась на пол. Из горла доносились рваные вздохи, одну руку она прижимала к белому глазу. Между пальцами еще мелькало свечение, но с каждым вздохом оно становилось все более тусклым, пока не померкло вовсе. Элль готова была поклясться, что в кабинете запахло чем-то паленым. Огонек свечи горел плавно и ровно, и последние несколько секунд постепенно начинали казаться Элль бредом. Игрой воспаленного воображения.

Фортуна застонала и тяжело села. Элль невольно приблизилась к ней и протянула руку. Женщина вернула на место повязку, но даже одного глаза ей оказалось достаточно, чтобы прижечь Элоизу взглядом.

— Я же сказала, — тяжело произнесла она. — Ты никому не поможешь. Можешь даже не начинать.

Охнув, она все-таки поднялась на ноги и чуть не повалилась обратно, если бы не ухватилась за стол. Криво усмехнулась и выдала сдавленный смешок.

— Еще тебе просили передать, чтобы ты была осторожнее с тем, который ищет. Он был создан для тебя.

— Кто просил передать? — не поняла Элоиза.

— Что я сказала про любопытство? Хочешь, чтобы я лишилась второго глаза? — хмыкнула женщина и махнула в сторону дверей.

Элоиза стиснула кулаки, но спорить не стала. Внутри вспыхнула злость, и в ее отблесках начал вырисовываться план. Она попросит Ирвина заявиться с ордером. Если Фортуна хорошая гадалка, то точно сможет предвидеть этот момент.

— Денег можешь не оставлять и никогда сюда больше не приходи. Если у тебя вдруг есть друзья, меня им не советуй, — сказала женщина на прощание и вытолкнула Элль за порог. Затем высунулась по пояс в зал ожидания и не терпящим возражений тоном объявила, что на сегодня прием окончен.

Девушки принялись возмущаться, но Фортуна не стала тратить на них ни секунды своего времени. Просто хлопнула дверью и красноречиво повернула ключ со своей стороны.

— Возможно, это проверка, — щебетнула Сарма, пытаясь легким снисходительным тоном скрыть выступивший на щеках гневный румянец.

— Дорогие дамы, я сожалею, на сегодня мы закрываемся, — громко проговориладевушка, варившая кофе на песке. — Всем вам госпожа Фортуна дарит скидку на кофе, если вы пожелаете взять его с собой.

— Да подавитесь, — выплюнула женщина в профессорской мантии и остервенело хлопнула входной дверью.

Остальные женщины все-таки решили соблюдать правила приличия и выходили тихо. Некоторые даже прощались. Почти все без исключения пожелали единственной сотруднице хорошего дня, чудесным образом умудрившись вложить в эти два слова невербальное пожелание самой мучительной и жестокой смерти, какую только можно вообразить.

— Какая жалость, — вздохнула госпожа Тоуви и подошла к стойке. — Один кофе с собой. Послаще.

Девушка кивнула и принялась молоть зерна. Элль следила за ее движениями, как завороженная. Мысли роились в голове, пытаясь хоть как-то уложить на извилинах слова госпожи Фортуны. Что это было вообще? И как в целом относиться к услышанному? Это было странно, как будто Фортуна на несколько минут сделалась сама не своя, но Элль не ощутила ни чар, ни другого воздействия. Тогда откуда взялось такое убедительное, до мурашек, предсказание?