Книга Осколки, страница 83 – Саша Урбан

— Я не собираюсь участвовать в вашей с Амаль… секте, — спокойно проговорил Доминик. Об стол звякнула ножка бокала.

— Это не секта, а уважаемая религиозная организация.

— Днем молитесь, а вечером варите зелья. Очень богоугодно, — хмыкнул Доминик.

— Так было испокон веков. А сейчас это единственный способ дать защиту таким, как мы.

По мрамору чиркнули ножки стула. На стене зашевелились тени.

— Дать защиту таким, как мы, может только справедливость. Общество должно перестать видеть в нас жертв или слабаков. Они должны узнать, на что мы способны! — повысил голос Дом. Теперь уже Летиция взяла себя в руки и заговорила медленнее. Тише. В ее словах звенел лед.

— Я позволила тебе жениться, потому что думала, что хотя бы это тебя образумит. Какой жизни ты хочешь для Элли?

— Элли сама может выбирать свою жизнь. А моя жизнь — борьба за права алхимиков! — провозгласил он.

— В подвалах игорных домов? С этими вашими леденцами в карманах? — наседала Летиция. Ее голос снова дрогнул.Она звала Доминика по имени, но ответом ей были только удалявшиеся шаги. Хлопнули двери.

Элль запахнула поплотнее халат и спустилась. Летиция сидела за столом в обеденном зале, тяжело опираясь локтем о столешницу, будто на ее плечи рухнул вес всего мира. Но, заслышав шаги Элль, она выпрямилась и отбросила с лица выбившиеся из пучка волосы. Улыбнулась, и в каждой черте ее лица читалось насмешливое: «Слышала, значит?»

— Госпожа Верс… — осторожно заговорила Элль. Сердце невольно сжималось от жалости к этой женщине.

— Я же просила обращаться ко мне по имени. И на «ты».

— Я… могу чем-то помочь?

— О, Элли, дорогая, — отмахнулась женщина, откровенно посмеиваясь над ее словами. — Чем ты мне поможешь? Поговоришь с ним?

— Могу попробовать.

— Очень мило с твоей стороны, но не стоит, — Летиция поднялась из-за стола и прошла к столику, на котором ровным строем стояли початые бутылки шерри, виски, вина. Взяла бокал и плеснула себе первого, что попалось под руку. — Долг каждой матери — дать своему ребенку лучшее будущее, каким бы неблагодарным он ни был. Порой мне кажется, что я слишком старалась. В его возрасте мы тоже бунтовали, но у нас был очевидный враг. А ваше поколение ищет врагов повсюду, лишь бы было на кого направить гнев.

Элль невольно обхватила себя руками, словно пытаясь закрыться от этой шутливо осуждающей речи. За последние месяцы Элль ни на кого не направляла гнев. Перестала быть угрюмой, улыбалась, она даже готова была признать, что почувствовала себя по-настоящему счастливой. Но Летиции было угодно назвать всех ее ровесников неблагодарными — а значит, и ее саму, — а еще Элль была в ее доме и не нашла в себе сил и слов, чтобы возразить. К тому же чутье подсказывало, что это никак не улучшит ситуацию.

— Может, он одумается? — только и сказала девушка.

Летиция фыркнула, смерила недовольным взглядом свой бокал, сделала глоток и добавила еще.

— Я не теряю надежды, дорогуша. Возможно, в этом ты могла бы мне помочь, — задумчиво добавила она.

— Как? — в груди вспыхнуло что-то. Желание оказаться в дружной семье, где дар Элль не будет расцениваться как проклятье или позор, не будет вызывать желания избавиться от нее.

— Выходи ко мне в новую лабораторию. Госпожа Мартинес — Амаль — выделила мне в ведение восстановленный храм, так что в конце этого учебного года я покину Академию. Тысможешь выйти ко мне сразу, как только отучишься. Возможно, я смогу организовать тебе экстерн. Мне нужны такие талантливые алхимики.