Книга Осколки, страница 9 – Саша Урбан

Элль любила рассматривать переливы золотистого света в гранях камня, и порой у нее чесались руки, чтобы одним движение сломать тонкий каменный стебелек, спрятать цветок в карман, а потом с полным признанием вины принять на свою голову гнев Рошанны, если та все-таки очнется от вечного сна. Элль по обыкновению посмотрела на цветок, а затем потянула на себя тяжелую дверь. В лицо ударил запах горячего воска и благовоний: мирра, жасмин, роза, иланг-иланг. В обители Рошанны пахло, как в покоях знатной невесты.

Дом, снаружи обычный, изнутри напоминал выеденное яйцо. Как будто кто-то невидимой рукой вынулвнутренности, оставив нетронутой скорлупу, а внутри воздвиг колонны, украсил стены фресками с эпизодами жизни мятежной богини. В центральном алькове воздвигли скульптуру самой Рошанны. Богиня замерла на одной ноге, как будто скульптор застал ее кружащейся под праздничный бой барабанов, того и гляди, легкие одежды начнут развеваться, браслеты на руках и ногах зазвенят, тугая коса хлестнет по спине, а тонкая вуаль приподнимется, являя миру красоту коварной богини. У ее ног тлели несколько конусов с благовониями. Первые лучи солнца еще не коснулись волн Солари, а несколько сестер из храма уже приводили в порядок главный зал, готовясь к утренней службе. Некоторые из них поворачивали головы к Элль, но лишь натягивали пониже розовые капюшоны, как бы говоря, что ничего и никого не видели.

Ноги неслышло ступали по ковру, когда Элоиза пересекала главный неф, прячась в мягких тенях. Она зашла за расписную ширму и подошла к стеллажу, на который складывали подушки для молящихся, нажала на панель. Щедро смазанный механизм беззвучно сработал, и стеллаж отъехал в сторону, открывая проход во вторую часть храма — Крепость. Ей открылся темный коридор, лестницы, перегородки, крепкие стены, между которыми чего только ни находилось: жилые помещения, лаборатории, склады. Целая крепость в самом центре города. Многие ли знали об этом? Точно нет. Для большинства розовый дом на набережной был просто храмом, в котором ждали всех алхимиков. Но Элоиза входила в привилегированное меньшинство, то ли наделенное истинным знанием, то ли клейменное им.

Когда она вошла, огни были еще потушены, и только тиканье часов давало понять, что в стенах этой крепости остановилось все, кроме времени. Утром в лаборатории войдут алхимики, продолжат работать над своими формулами, пить прогорклый кофе на кухнях, обрабатывать руки антисептиками, шелестеть листами. Вечером на лодках приедут курьеры и станут развозить по городу пакеты и бочки с выжженной на коричневой бумаге извивающейся саламандрой. Но сейчас — затишье, которое не рискнула бы нарушить даже самая наглая крыса. Здесь все работали наизнос, поэтому даже грызуны научились перемещаться на цыпочках, чтобы никого не потревожить. Идеальный момент, чтобы отправиться в небольшое приключение, сбросив мантию служительницы храма, и вернуться незамеченной.

Элль бесшумнозакрыла дверь и короткими перебежками двинулась по коридору, ведущему в сторону жилых комнат. Их специально изолировали чарами и металлическими листами, чтобы, если что-то взорвется в лаборатории, пожар не перекинулся бы на их шикарное общежитие. Даже в кромешной темноте она безошибочно угадывала нескрипучие половицы, и за несколько мгновений, почти не дыша, пересекла коридор.