Книга Осколки, страница 7 – Саша Урбан

«Отсюда до работы рукой подать», — подумала Элль и снова мотнула головой, отгоняя мысли. На работу только завтра. А пока что есть только сейчас — бесконечное и тягучее, как ночная темноте. Элоиза вложила свою ладонь в руку Ирвина и позволила заклинателю вести. Она старательно вертела головой — как будто ей еще не приходилось бывать в этих богатых кварталах. Хотя, будь ее воля, она бы сказала, что на самом деле жизнь здесь не слишком отличается от бедных районов, где также балом правила борьба за место под солнцем. А вот эти каменные скульптуры, лепнина, витражи и расписанные фасады — это пустяк, обычные декорации.

Но обычно, если мужчина приводит в такие места, они предполагают восторг и искреннее удивление. Элль было не жалко пару раз удивленно раскрыть рот.

— Почти пришли, — Ирвин подвел ее к массивной двери и провел рукой по наполированной серебрянной пластине на уровне груди. Щелкнули замки и дверь открылась.

Внутри их встретил просторный холл с винтовой лестницей, закручивавшеся под самый стеклянный купол.

— Нам на самый верх, — прокомментировал Ирвин и, снова схватив Элоизу за руку,принялся подниматься.

— И ты тут живешь? — пробормотала девушка, пытаясь придать своему тону игривости. Предательское эхо выдало дрожь в ее голосе.

— Да, снимаю небольшую квартирку на самом верху. Сейчас увидишь. Там тесновато, но оно того стоит.

«Оно действительно того стоит!»

Элоиза чуть не выкрикнула это во весь голос, когда Ирвин распахнул перед ней дверь в самом конце лестницы, и напротив себя девушка увидела огромные — во всю стену — окна. А за этими окнами канал, кафе на том берегу, даже кусочек плавучего парка. Элль даже не заметила, как прошла вперед и чуть ли не прижалась носом к стеклу, впитывая эту красоту. Она даже ослабила всякую бдительность и старательно проигнорировала клацанье закрывающейся двери и удаляющиеся шаги. Она прикрыла глаза, позволяя взволнованной дрожи пробежать по телу. На секунду в опустившейся тишине она позволила себе представить, что это она живет в квартале Рек и каждый уголок в уютной, как кокон, квартире, пропахшей табаком, крепким кофе и дождем, принадлежит ей.

Голос Ирвина вырвал ее из фантазий и напомнил, зачем она пришла.

— Как насчет вина?

Элль обернулась. Молодой человек уже успел избавиться от куртки, рубашки и ботинок и теперь стоял, привалившись к дверному проему, за которым, скорее всего, находилась уютная кухня. В руках Ирвин держал два бокала вина. Элоиза улыбнулась и сделала шаг в его сторону, на ходу сбрасывая мантию. Тяжелая ткань упала на пол, как занавес в финале дурацкой пьесы под названием «Обольщение». Бровь Ирвина чуть изогнулась, а губы дернулись в предвкушающей улыбке, как тогда, незадолго до поцелуя. Элоиза замерла на расстоянии вытянутой руки и, не сводя с него взгляда, потянулась к пуговицам рубашки. Ирвин послушно следил за ее движениями и попивал вино, всем видом показывая, насколько ему нравится это маленькое представление. Рубашка соскользнула с округлых плечей вслед за мантией, Элоиза осталась лишь в тугом корсете, брюках и сапожках. Выжидающе посмотрела на Ирвина и только теперь приняла бокал из протянутой руки. Освободившейся ладонью Ирвин взял ее за руку и подвел к диванчику у окна. Элоиза села, а Ирвин опустился на колено перед ней, сделал еще глоток из своего бокала и отставил его на низкий журнальный столик. Элль следила за молодым человеком из-под полуопущенных ресниц, и не смогла сдержать стона,когда он подхватил ногу девушки, стянутую сапогом, и, устроив у себя на колене, принялся освобождать шнуровку. Он почти не смотрел на узлы и застежки, его взгляд был прикован к лицу девушки. Молчание стало вязким, и тогда Ирвин сказал: