Книга И возродятся боги, страница 237 – Наталья Способина

Миролюб несколько секунд меня внимательно рассматривал, а потом произнес:

– Улада не ты, ясно солнышко, и не Златка. Это вы за одним мужчиной мира не видите, а она другая. Я не знаю, отец ли я Добрушу, но убью любого, кто посмеет его обидеть.

Я неловко кашлянула и уточнила:

– И тебя это не смущает?

Миролюб пожал плечами.

– Улада хотела дитя, хотела лучшей жизни себе и своей семье. Она все это получила. Я дитя не хотел, но мальчонка живет в княжеском тереме, и все знают, что он родился у той, которая когда-то была со мной. Люду того хватает, а меня пересуды не заботят. Если он вправду мой сын, я все одно не смогу дать ему больше, чем уже дал. Законным он не станет. Если он мне не кровный, то беды в том не вижу. Не я первый, не я последний. Улада не жена мне, чтобы о том думать. А мальчонка и вовсе ни в чем не виноват. И даже лучше, коль не кровным окажется. Они вон как с детьми…

Миролюб, нахмурившись, скользнул взглядом по большому кусту, как будто ожидал увидеть за ним кого-то из основателей.

– Ладно. Расскажи хоть ты, что здесь будет. Ты-то клятвами, надеюсь, не связан?

– Боги миловали, – усмехнулся Миролюб. – Я не просил ничего у сильных, и они не требовали платы. Из того, что я знаю от савойца: основатели велели нам собраться здесь, потому что именно здесь должно сбыться пророчеству. Я, правда, не думал, что остров будет обжитой. Глупо затевать обряд там, где кто-то может волей или неволей помешать. Если верить картам, здесь островов по морю точно бисера рассыпано. Но, верно, должно было привезти Деву к тем самым кварам, которые столько лет к ней рвались.

– Просто немыслимо, сколько они ради нее народу погубили. А с виду обычные люди, – поежилась я.

– Я много о том думал. Во мне самом Сила спит, я не чувствую ее. Но если бы чувствовал так, как хванец или савоец… Это ведь умом тронешься от вечной жажды. Они ведь себе не принадлежат, и справляться с этим… врагу не пожелаешь.

– А зачем ты выполнил волю основателей и привез Святыни? Неужели просто потому, что Алвар попросил? – спросила я в надежде на то, что у Миролюба вправду есть отличный план, как нам всех победить.

– Да я отмахнулся сперва. Нет у меня к основателям ни веры, ни доброго отношения, сама знаешь. Да только не я здесь решаю.И не Алвар.

– А кто? – спросила я, мимоходом отметив, что Миролюб уже дважды назвал Алвара по имени.

– Дева. Она вдруг стала творить… дурное. Будто с ума сошла в последние месяцы. И хоть твердит савоец, что неведомы ей чувства, однако она хочет жить и ради той жизни готова погубить остальных. – Миролюб поежился, глядя прямо перед собой. – Представь: думаешь о своем, о тайном, и вдруг так получить это хочешь, что мочи нет…

Он замолчал, и, когда стало понятно, что продолжения не последует, я прошептала:

– А что дальше?

– А дальше тот, кто сильнее, себя смирит, а тот, кто слабее, может и соседа ножом по горлу, коль что в его доме приглянулось.

– Ты сейчас образно, я надеюсь?

Миролюб повернулся ко мне и с недоумением спросил:

– Образно?

– Ну, ты просто так описал, а на самом деле этого не было?

– Было, ясно солнышко. И в Свири было, и в Красном Дворище, и в Каменице, хоть она от Свири в двух неделях пути. Страшно нам стало. Так что Радим с радостью от Девы избавился, стоило только заговорить о том, что забрать ее хочу. Не мог я ее на своих землях оставить, понимаешь?