Книга И возродятся боги, страница 240 – Наталья Способина

– Альтар говорил, что я жива только потому, что Диме пока еще нужна мать, – призналась я.

– Он лгал, ясно солнышко. Лгал, потому что страшился тебя. Каждый из нас понимает, что ты можешь погубить нас всех одной своей мыслью. Аэтер Девы бездумна. Она хочет лишь жить. Но ты совсем иное.

– Тогда Альгидрас должен был уже сто раз провалиться под землю, – дрожащими губами улыбнулась я. – Я его ненавидела, я его…

Миролюб с улыбкой помотал головой:

– Коль ты бы его ненавидела, случилась бы беда. Но то, что он все еще жив и здоров, показывает твою любовь. И видит Перун, я ему завидую, потому что это не просто любовь. Это защита, это жизнь. Настоящая, без потерь и боли.

Миролюб замолчал, и пришла моя очередь сжимать его руку. Некоторое время мы сидели в тишине. У нас было страшное прошлое и туманное будущее, но, держа его за руку, я чувствовала себя спокойно.

– А если я не справлюсь? – прошептала я.

– Не беда. Мы всего лишь погибнем, – пожал плечами он.

Мой нервный смешок прозвучал чересчур громко, и Миролюб сильнее сжал мои пальцы.

– А где сам Будимир сейчас?

– Хотел бы я знать. Князь тяжело пережил предательство.Он ведь ему верил как себе. Сперва слышать не желал, что Будимир ни в каком плену не был, а сам кварам лодью отдал. Но потом стали ниточки связываться. Много тех ниточек было. Начиная с руки моей отрубленной. Я думал, Будимир войной пойдет да Деву отобьет, но он будто сквозь землю провалился. Своих людей у него, видно, не осталось. – Миролюб окинул задумчивым взглядом цветущий куст. – Только про Деву мы князю так и не сказали. И про то, кто такой Будимир на самом деле.

– Почему?

– Князь думает, что я мечтатель. Из тех, кто все на звезды смотрит да в сказки верит. Не понял бы он того, что Будимир может время остановить да любую жизнь забрать. И не только жизнь. Он ведь в любую дверь войти может, взять, что вздумает. Страшно это, ясно солнышко. Это то, от чего не убережешься никак. Ни к чему ему знания, которые лишь с ума сведут.

– А про Желану ты ему сказал?

Миролюб снова покачал головой.

– Зачем мне тень на мать наводить? Не в себе она и так. А спрос с того, чья вина. Разве могла она противостоять Будимиру?

– Думаешь, он ее заставил?

– Зачем? – удивился Миролюб. – Ему в пояс все княжество кланялось. Его от души любили. Девкам перед ним не устоять было.

– А ты не думал, что Желана… ну, тоже для чего-то?

Говорить о таком было немного неловко. Миролюб посмотрел на меня и вздохнул.

– Хоть и трудно было, но нашел я тех, кто не побоялся о моем похищении вспомнить. Так-то на всех немота нападает, стоит о той поре заговорить. А вот кормилица Желанина поведала, что как матушка разума лишилась после моего увечья, так при ней девка дворовая дни напролет сидела. И легче матушке от того становилось. А потом и вовсе она почти оправилась. Только странное в ней появилось: сады заморские стала разбивать, все про непонятное твердить. А девка та пропала. А после ее, говорят, в Ждани видели. У повитухи жила. А потом, как Ждань сгорела, в Свири она дом свой нашла.

– У повитухи? – воскликнула я. – Найдена… моя мать жила у повитухи в Ждани.

– Потому и рассказываю. Из тех крох, что узнать удалось, выходит странное. Девку эту в княжеский двор Будимир привел. Жила она там, дичилась всех. А потом за больной княгиней ходила. Все шептала ей что-то.