Книга И возродятся боги, страница 241 – Наталья Способина

– Но Найдена была немая, – с сомнением произнесла я.

– Как видно, не немая, до поры. А потом случилосьчто-то. Ты меня только за пустомелю не держи, – неожиданно сказал Миролюб и, помявшись, выпалил: – Они будто разумами с матушкой спутались. У той сады заморские появились, а Найдена вдруг стала в лес ходить, деревья слушать. Кормилица сказывала, матушка так раньше любила делать, до болезни.

Некоторое время я смотрела на Миролюба. Он хмурился, явно ожидая, что я не поверю, но у меня не было причин сомневаться. Слишком многому в этой истории я не верила, а оно в итоге оказалось правдой.

– Думаешь, Будимир что-то с ними обеими сделал?

Княжич пожал плечами, глядя мне в глаза, а потом медленно произнес:

– Может, он ничего и не делал, да только зачем ему дочь от моей матери нужна была?

– Так Желана тоже, как… мы?

Он помотал головой.

– Коль что в ней и есть, то никак себя не показывает. Желана живет как все. Ничего странного я за ней не заметил. Мужа обихаживает, хозяйство ведет. Детей только боги им давать не спешат.

Некоторое время мы молчали. Миролюб разглядывал сад, а я – его. Он все же немного изменился. Добавилось морщин, и на подбородке появился новый шрам. Рассказанное им пока не укладывалось в голове, но в его присутствии я чувствовала себя неожиданно спокойно и уютно. Он будто привез с собой частичку тепла из Свири.

– А как Радим со Златой?

На его лице мелькнула усталая улыбка.

– Златка как наседка. Бедному мальцу продыху не дает. Ему уже шесть весен, а она ему едва сопли до сих пор не подтирает.

Я улыбнулась, а Миролюб философски заметил:

– Выстраданное дитя.

– А Радим?

– Радим все так же город держит. Видела бы ты, с какой радостью он Деву отдавал. Чуть лодью мою не целовал, – Миролюб рассмеялся. – Говорит, лучше уж в каждом бою стрелы ловить, чем такое у себя под боком иметь.

– Его ведь теперь никто хранить не будет, – вырвалось у меня.

– Зато он жить сможет без страха, ясно солнышко. Боги милостивы, авось и некому больше тех стрел пустить будет. Дева теперь здесь, как Сумиран и хотел. Так что в Свири кварам делать больше нечего.

– А как Добронега?

– Ты такая… живая, – вдруг произнес Миролюб. – Мир гибнет, а ты о малостях спрашиваешь.

– Просто мой мир меньше, чем ваш.

Он покачал головой и снова улыбнулся.

– Добронега в столице долго при Златке и Ратиборке была, а после они вместе в Свирь отправились.Князь ее удерживал как мог, да только она все домой рвалась, к Радиму. По тебе горевала сильно. Златке вообще долго не говорили. Только в Свири, верно, и сказали.

Мысль о том, сколько боли принесло мое исчезновение семье Радима, отозвалась болью во мне самой. И хоть от меня ничего не зависело, я все равно чувствовала себя виноватой в том, что им пришлось пережить.

– Миролюб, а можно спросить?

Он широко улыбнулся:

– Нешто тебе можно не разрешить? Все одно же спросишь.

Я повела плечом и честно предупредила:

– Вопрос будет неприятный.

Он, посерьезнев, кивнул.

– Чего ты хочешь теперь? В конце всего этого. В прошлый раз… – Я запнулась, потому что поняла, что наш последний разговор происходил при весьма неловких обстоятельствах: Миролюб собирался меня убить. – Тогда ты говорил, что это все ради власти.

Княжич поудобнее устроился у стены и посмотрел вверх, словно мог видеть небо сквозь крышу террасы.