Книга И возродятся боги, страница 238 – Наталья Способина

– А это точно она?

– Точно. Все было как тогда, в пещере. Или как до того…

Я вспомнила, как на Лысой горе Миролюб признался, что ему все время хотелось меня убить. Причем убить и защитить одновременно. «А защитить ему хотелось аэтер во мне», – внезапно озарило меня.

– Но зачем ей это?

– Не знаю. Может, она чуяла, что там ее ждет погибель. Будимир ведь еще годы назад для своего обряда Ждань подготовил. Шар там уже назначенного часа ждал.

– Но для обряда ему ведь нужны были все Святыни, а у него не было Огня.

– Верно, потому на монастырь савойцев без конца и нападали. А может, Будимир что иное в итоге придумал. Вон надо мной обряд вовсе без Святынь проводили. Разве что до Девы он дотянулся.

– А ты свой обряд помнишь? Прости, но, может, нам это что-то даст?

Мне было неловко спрашивать, но Миролюб совершенно спокойно ответил:

– Я помню, как мне чем-то смазали руку, как Будимир что-то шептал. Только я слов не разобрал. Теперь-то ясно, что он на кварском говорил. Старец еще при нем был, который Смела со Скором…

– Харим, – подсказала я, вспомнив о том, что, по мнению Альтара, Харим был самым человечным из них. На фоне его зверств было глупо надеятьсяна душевность остальных основателей.

– Харим, – эхом повторил княжич. – Я как не в себе был. Почти не помню ничего. Только как Будимир руку отсек. Но перед этим что-то важное еще было, да только я никак не вспомню. Как пелена какая укрывает.

У меня было такое же чувство, когда я пыталась вспомнить написанные мною строки. Получались лишь отрывки, а уж все, что касалось Альгидраса, так и вовсе было укрыто той самой пеленой. Получается, это все дело рук Девы? И с Миролюбом тоже, коль уж он был введен в тот обряд вместе с нею? Или же все-таки Будимиру удалось сделать что-то с сознанием княжича?

– А ты думаешь, тот обряд был для?.. – Я не смогла продолжить, но Миролюб понял.

– Мне трудно понять такое, ясно солнышко, но я неплохо знаю Будимира: у него нет слабостей и запретов. Он мог бы решиться на то, чтобы справить себе другое тело.

На этих словах княжич поморщился.

– У меня это в голове не укладывается. Вот ты хотел бы себе другое тело? – ляпнула я не подумав, и Миролюб бросил взгляд на свой подвязанный рукав. – Ой, прости.

– Да я уж и не помню, как это – с рукой быть. Не хотел бы. Мы с этим телом всю жизнь вместе. В новом нужно к новому примеряться, стихии себе подчинять. Не знаю, был бы я так свободен, если бы во мне стихии жили, как в хванце да савойце. А в сыне твоем что-то есть?

Несколько долгих секунд я сомневалась, говорить ли Миролюбу правду, но потом поняла, что полумерам здесь не место. Мы ведь на одной стороне.

– В нем есть несколько стихий. Пока проснулся только Огонь.

– А Огонь откуда? – удивился княжич.

– Отец у него со всех сторон волшебный.

– Но Огонь?

– Не знаю. Алвар мне сказал, что Сумиран Альгидрасу Огонь в монастыре подселил. Он, я так поняла, любитель подселять свою стихию, чтобы над человеком потом власть иметь.

– Это как раз понятно, – одобрительно хмыкнул Миролюб.

– Мне не нравится, что мы просто выполняем волю основателей и радостно готовимся погибнуть в их обряде. Другого плана у нас, я так понимаю, нет?

– Да не основателей, ясно солнышко. Как ты в толк не возьмешь? Тут Дева что-то задумала. Хоть и твердит савоец, что мысли в ней нет… Ей нужно, чтобы рядом были все стихии. А может, что другое на самом деле. Я не знаю, – едва слышно закончил Миролюб.