Книга И возродятся боги, страница 83 – Наталья Способина

Девочка и Дима успели уйти в сад, а старейшина все еще сверлил взглядом племянника. Хотя самому Гриту, кажется, было на это совершенно наплевать.

– Что происходит? – едва слышно повторила я.

– Он спросил, почему сын моего брата не говорит на языке своего отца. Я ответил, что он рос среди твоего народа. А потом он напомнил дочери старейшины, что она не может указывать мужчине, что ему делать. Старейшина запретил ему делать замечания его детям, а он ответил, что если отец не справляется со своей ролью, то он как член рода считает своим долгом в этом помочь.

Альгидрас намеренно не назвал имя Грита, чтобы не привлекать внимания к нашей беседе. Однако Грит все равно повернулся к нам и что-то спросил. Хванец ответил довольно миролюбиво и пояснил мне:

– Он интересуется, нравится ли тебе у них.

– Скажи «да».

– Я уже сказал, – ответил Альгидрас и торопливо добавил: – Незамужняя женщина не имеет здесь права голоса. За нее говорят отец или брат.

Я натянуто улыбнулась, понимая, что в прошлый раз мне несказанно повезло оказаться в Свири.

Наконец мы устроились за столом, и началась пытка светской беседой. Старейшина задавал Альгидрасу один вопрос за другим, сопровождая их вежливой улыбкой. Грит в разговоре не участвовал, хоть и сидел с нами за одним столом. Как раз напротив меня. Я опасалась, что он будет снова меня разглядывать, однако он изучал свой кубок с вином, периодически из него отпивая. Альгидрас тоже то и дело отпивал из своего кубка. Он выглядел расслабленным, и, если бы я не чувствовала его напряжение, ни за что бы не сказала, что беседа его нервирует.

– Старейшина спрашивает, удобно ли тебе у его матери, или ты предпочла бы жить в его доме, – обратился Альгидрас ко мне.

– Как будет лучше? – растягивая губы в улыбке, спросила я.

Альгидрас что-то ответил на кварском, а потом пояснил мне:

– Я сказал, что у Граны тебе удобно. Туда я могу приходить без спроса, в дом старейшины – нет.

Я кивнула, вновь улыбнувшись. Грит,дождавшись окончания речи Альгидраса, что-то сказал, указывая на мой кубок.

– Спрашивает, почему ты не пьешь вино.

– Скажи, что я не люблю.

Судя по выражению лица Альгидраса, ответ был неправильным.

– Скажи, что у меня от него болит голова. Это правда, кстати.

Альгидрас что-то ответил Гриту, и тот, неожиданно подавшись вперед, подхватил со стола блюдо с фруктами. Оно выглядело тяжелым, но Грит держал его одной рукой без видимых усилий.

– Прениш ветаки, – улыбнулся он и вытянул руку через стол так, что блюдо оказалось у меня под носом.

Альгидрас взял фрукт, похожий на персик, и передал его мне. Я натянуто улыбнулась и произнесла:

– Кери малика, – надеясь, что правильно запомнила то, как хванец переводил Димкино «спасибо».

Староста что-то одобрительно произнес. Грит снова мне улыбнулся. Кажется, инцидент был исчерпан. Старейшина неожиданно поднялся со своего места и направился в сад. Я беспокойно привстала, чтобы вовремя отреагировать, если с Димкой будут проблемы, однако Альгидрас неожиданно взял меня за руку и, крепко сжав, произнес:

– Все хорошо. Я за ним слежу.

Я перевела на него взгляд и опустилась на свое место. Альгидрас в полутени пахнущей розами террасы казался очень красивым. Да, я все еще злилась на него из-за того, что мы оказались здесь, я не могла смириться с судьбой Павла Николаевича, но сейчас помимо воли улыбнулась. Каким-то странным образом я чувствовала себя защищенной. Даже присутствие Грита, который сверлил меня взглядом, уже не пугало.