Книга Демон в подарок, страница 31 – Евгения Оул

— Поцелуй внутреннего круга… — выдохнула я шёпотом, и в тот же миг ужаснулась, что прочла вслух. Да, это словосочетание застряло теперь в моей голове.

Зефирос медленно поднял взгляд от своей книги. Рубиновые глаза вспыхнули, как угли под порывом ветра.

Я судорожно сглотнула.

— Я имела в виду печать! Пе-чать внутреннегокруга! — затараторила я, чувствуя, как жар поднимается к щекам.

* * *

Он не улыбнулся. Только смотрел. Долго, тяжело, так что я ощущала этот взгляд под кожей — словно хвойные иголки, застрявшие в каждом нерве.

И когда я уже готова была провалиться под пол, он тихо сказал:

— Внимательнее, София. Ошибка в словах иногда опаснее, чем ошибка в символах.

Его голос скользнул по позвоночнику, как капля расплавленного воска, и я поняла — учёба с ним будет пыткой. Сладкой. Жгучей. Но пыткой.

Я захлопнула книгу с таким звуком, будто поставила точку в собственных мыслях. Плевать на символы, плевать на эти каракули — хуже пытки, чем его прикосновения, всё равно ничего не придумаешь.

— Перерыв, — пробормотала я скорее себе, чем ему, и, не встречаясь взглядом, резко поднялась.

Воздуха не хватало. Хотелось вырваться из липкой паутины напряжения, стряхнуть с себя этот жар, который жил теперь между рёбер.

Как только я вышла за порог библиотеки, в лицо тут же ударил холод. Коридор встретил меня тянущим сквозняком. Каменные стены особняка дышали стылым воздухом, будто сами вобрали в себя промозглость сезона дождей.

Я прижала ладони к щекам — всё равно горели. И от злости, и от смущения, и от того, что сердце никак не хотело вернуться в привычный ритм. Чёртов демон!

Коридор тянулся вперёд, высокий, с каменными сводами. Тишина тут была иная, чем в библиотеке: густая, влажная, в которой шаги отдавались гулким эхом. На стенах мягко мерцали магические кристаллы, разгоняя полутьму — их сияние было ровным, чуть голубоватым, и от него казалось, что камень вокруг дышит. Будто всё здание в целом — живой организм.

Особняк, по идее, должен был бы ощущаться пустым. Слишком большим для двоих, слишком старым, чтобы в нём осталась жизнь. Но, видимо, Зефирос старался: здесь стояли вазы с искусно вырезанными узорами, гобелены хоть и выцветшие, но целые, зеркала, что отражали мягкий свет кристаллов. Казалось, будто демон в этом холодном камне пытался создать хотя бы иллюзию тепла, иллюзию дома.

Я медленно шла вперёд, ладонью касаясь стены, будто проверяла — не оживёт ли она. Но как бы далеко я ни отходила, всё равно ощущала присутствие Зефирки. В каждом уголке, в каждой детали. Будто сам воздух хранил тёплый, сладковатый запах демона.

Я остановилась у одногоиз больших окон. Снаружи дождь бился о стекло, потоки стекали вниз, и мир за ними выглядел чужим, отрезанным. А здесь, внутри, было ощущение, что я бреду по чьему-то лабиринту — не только из камня, но и из самого Зефироса.

Грудь стянуло от осознания: от него не спрятаться. Хоть я и вышла, чтобы сбросить с себя его тепло, оно всё равно жило во мне — под кожей, тёк по венах, бушевал в самой мысли.

И всё же я упрямо продолжила шагать дальше. Пусть холод пробирает до костей, пусть стены смотрят из-под вековечности — я буду идти. Хоть куда-то. Хоть немного. Лишь бы остудить мысли, пока они окончательно не разлетелись искрами от одного его прикосновения.