Книга Оттенок ночи, страница 34 – Кэтрин Диан

Есть только один способ сделать это, и мысль об этом пугала его до смерти. Видеть её было достаточно неприятно, но это?

Это должно разорвать его к чёртовой матери.

Пятнадцать лет Лука был чист. Пятнадцать лет он тщательно выстраивал свою нынешнюю реальность. Он не хотел, чтобы всё рухнуло. Он не хотел возвращаться к тем ночам, когда он отчаянно пытался раздобыть дозу, просто чтобы перевести дух и приподняться над змеиной ямой своих мыслей. Он не мог вынести воспоминаний обо всех тех днях, которые он провёл на грязном тюфяке, дрожа и обливаясь потом.

Он не мог снова стать таким.

Ему не удастся преодолеть это ещё раз.

Позже. Он разберётся с этим дерьмом позже. Сейчас это не имело значения.

Прямо сейчас ему нужно найти её.

Лука закрыл глаза, не обращая внимания на январский холод и приглушённые запахи замёрзшего леса. Он позволил своему разуму отвлечься, позволил своим инстинктам искать её, заставил себя сорвать корку с этой незаживающей раны. Это затопило его сознание, пронзило старой, жгучей болью.

У него перехватило дыхание.

Всё его тело затряслось. Лука наклонился и упёрся руками в колени, пытаясь привыкнуть к этому. Он хотел подавить боль, похоронить её в темноте, затенить от собственного разума. Это трюк, которому он научился: затенять свои мысли.

Это вроде как работало. Иногда.

Теперь он должен был позволить правде наполнить его. Он должен был взглянуть на неё, принять её, позволить ей высказаться.

Он должен был следовать её путём.

Десятилетия жестокого обучения и еженощных тренировок заставляли его бесшумно передвигаться по лесу, ноги находили проходы среди хрупкого валежника, тело пригибалось и петляло между деревьями. Взошла луна, и это немного помогало, её свет проникал сквозь сосновые ветви и голые кроны клёнов и дубов.

Поддавшись этому инстинктивному ощущению её присутствия, этой подсознательной тяге… Лука оказался в странном состоянии, как будто двигался сквозь сон.

Притяжение усилилось, и это должно было насторожить его, но он только чувствовал.

И это причиняло боль.

И ему былонужно…

Талия спрыгнула на землю позади него, приставив дуло пистолета к его спине, и прошептала:

— Какого хрена ты здесь делаешь?

Он резко остановился.

— Ты собираешься выстрелить мне в спину?

— Я должна. А теперь ответь на мой грёбаный вопрос.

Лука попытался сосредоточиться, подавить осознание, к которому он только что с таким трудом пришёл. Он заставил своё тело успокоиться, перестать дрожать.

Пистолет толкнул его в бок. Его реакция была автоматической. Развернувшись, он попытался схватить его, но Талия отскочила назад, явно ожидая его движения. Пистолет теперь был нацелен ему в грудь.

Она была почти невидимой в своей чёрной кожаной одежде, её волосы были убраны под чёрную вязаную шапочку, а камуфляжная раскраска не давала лунному свету высвечивать её лицо. Пистолет был матово-чёрным, почти невидимым. Но Лука всё равно мог его видеть.

— Убери свой грёбаный пистолет, Талия.

С кем-то другим он мог бы не обращать на это внимания, но то, что она направила на него оружие, вывело его из себя. То, что она не выстрелила ему в спину, не означало, что она этого не сделает.

Пистолет не сдвинулся с места.

— Ты подкараулил меня. Чего ты ожидал?

— Я тебя подкараулил?

— Ты пытался. Но у тебя ничего не вышло, не так ли, шумный ублюдок? У меня было целых пять минут, чтобы забраться на то дерево.