Книга Суккуб для наследника, страница 48 – Екатерина Оленева

— Ладно, прости! Прости! — вскинул он руки в примиряющем жесте, видя, что Николь набирает воздух, желая разрешиться очередной гневной тирадой. —Если тебе так важна эта книга — я куплю тебе новую. Хочешь — три таких куплю?

— Хватит притворяться большим идиотом, чем ты есть на самом деле! Дело не в книге! Твои дурные привычки…

— Не твои проблемы, — холодно оборвал он её.

— Ты чёртова проблема всех, кто тебя знает! Знаешь, что⁈ Иди-ка ты дружок, пешком! Шаг за шагом — путь, хотя самурай из тебя хреновый.

— Ты меня не высадишь.

— Думаешь, позволю и дальше пачкать мой салон?

— Я тебя умоляю! Будто твою рухлядь можно испачкать? Хватит уже, — снова шмыгнул он носом.

— Это тебе— хватит! Что ты делаешь?.. Да какого чёрта ты творишь⁈

Дианджело перелез с заднего на переднее сидение и врубил музыку на всю катушку.

— Выключи! — потребовала она. — Немедленно!

— Скука. Вся твоя жизнь — скука. И музыка у тебя дурацкая, — смеялся он ей в лицо

— Это не моя музыка — это радио. И я сказала — «выключи».

— Ты не любишь веселиться?

— Моё веселье — это тишина.

— Зануда.

— Что ты за наказание? Откуда свалился на мою голову⁈

— С одной пати-вечернинки. Было так весело, что я не помню, как оказался на той паршивой заправке, где мы встретились. Хотя я и тебя-то через пару часов вряд ли вспомню.

— Какая жалость! И как мне теперь с этим жить? Слушай, кто разрешал тебе копаться в бардачке моей машины?..

— Я хочу пить.

— И что? Мой бардачок не горшочек каши — воду не варит.

— Но там могла бы заваляться минералка. Было бы очень кстати.

— Не завалялась.

— Вижу. Только не заводись снова.

— О, боже! Вот, возьми спрайт и сиди уже тихо!

Залпом осушив бутылку, довольный, Ди откинулся на сиденье, пристроив голову ей на плечо.

— Ты специально мешаешь мне вести машину? — поинтересовалась она, стараясь говорить ровным голосом. — Сядь, пожалуйста, ровно. Не нарушай моего личного пространства. Голова на плече — слишком нежный жест для едва знакомых людей, не пылающих друг к другу симпатией.

— Ты забыла предыдущую встречу? И наши поцелуи? Тогда я не казался тебе мерзким?..

— Тогда ты был в красивом белом костюме и без кровавых соплей под носом.

Дианджело криво улыбнулся и прикрыл глаза ладонью, словно закрываясь от солнца. Когда он так делает, вид у него становится слабый и уязвимый, как у ребёнка. Её становится его жалко, а это паршиво.

Не стоит таких жалеть. Нестоит к таким привязываться. Науке не известны случаи выздоровления наркоманов. Они все обречены на медленное гниение, как физическое, так и духовное. Это его собственный выбор. А ей? Ей и без него проблем хватает.

— Отвези меня лучше на квартиру к брату, — тяжело вздыхает Дианджело. — Отсижусь там, пока не протрезвею.

— А брат тебя ждёт? — жёстко спросила Николь. — Твоя мать тебя родила, так что, в какой-то мере, обязана тебя терпеть, но брат — совсем другая песня. Лучше оставь его в покое.

— И лишить его возможности собственноручно меня придушить?

— Твой девиз «Достану всех»?

— И ты теперь тоже в списке.

Они едут дальше. Какое-то время оба молчат.

— Осуждаешь? — медленно тянет он, не раскрывая глаз. — Презираешь. Ты не оригинально. Почему-то большинство людей считают своим долгом меня презирать.

— Возможно, потому, что ты этого заслушиваешь.

— Ты меня почти не знаешь.