Книга Варварин свет, страница 67 – Яна Ветрова

И Никита побежал. Варвара тут же потеряла его в темноте.

⁂

Никита сразу понял ошибку Варвары – превращаться надо было позже. На коротких ногах далеко не убежишь. Но теперь он не знал, получится ли снова стать больше, не выронив камень. Так что продолжал страдать и, даже задыхаясь от бега, старался не открывать рот слишком широко, хоть и затолкал камушек глубоко за щёку. Только попробовал ноги подлинней сделать – вроде бы вышло, бежать легче стало.

Мчался он через поле, через редкий осиновый лесок, через берёзовую рощу – по запахам чуял. Огибал костры и поселения, все места, где человеком пахло, пока не уткнулся в стену синего огня. Побежал вдоль – да она всё не заканчивается и не заканчивается! Жаром от неё веет. Была не была, подумал Никита. Возвращаться нельзя. Вдохнул – носом! – зажмурился, разбежался и прыгнул. Синее пламя опалило шкуру, и Никита, сдерживая стоны, бросился кататься по земле. Запахло палёным.

Огонь как огонь, только синий да горит без дров! Видать, рассчитан на то, что войско чар побоится. Никита встал, встряхнулся и, тяжело дыша, осмотрелся – та же темень, только месяц из-за деревьев выглядывает да синяя граница сзади теперь влево и вправо уходит.

А впереди – воины, лежат, сидят, ни одного костра не разожгли. Все с закрытыми глазами. И вдруг на Никиту уставились две синие точки. Пёс застыл, присмотрелся – человек стоит у дерева, вот и не заметил сразу. Тот поднял копьё, направил на Никиту. Потом опустил и закрыл глаза. Похоже, животные синеокую армию не интересовали. Никита двинулся вперёд сначала медленно, а потом побежал. Вновь вспыхивали синие точки среди темноты, но Никита не останавливался, и его не преследовали.

Сколько же их было, воинов синей армии?.. Никита пытался погасить в себе разрастающийся страх – сейчасне время, а то вдруг снова в волка превратится! Небо на востоке уже светлело, и с холма стало видно город, где горели там и тут огни, а на стене пылали факелы. Вот и знакомые очертания дворца. За ним колыхалось море со странным поломанным горизонтом и с синими огоньками на выступах. Никита вдруг сообразил – флот Синемордого! Шерсть на загривке встала дыбом, и, кажется, тело вновь начало увеличиваться в размерах.

«Ещё немного, Никита Михеевич, царский сын!» – подбодрил он себя и припустил с холма, стараясь не думать о мучившей его жажде.

В город он пробрался за одним из солдат, который сменялся на рассвете. Этот был обычный, с человеческими глазами зелёного цвета – Никита специально пригляделся. Солдат заметил его, пожалел и с усталой улыбкой пустил в город. Никита аж хвостом завилял от радости – получилось!

Столица просыпалась, торговые ряды принимали нетерпеливых покупателей, хлопали тут и там ставни, впуская первые лучи солнца в сонные жилища, запахло хлебом. Какой-нибудь путник мог бы решить, что нечаянным колдовством переместился в далёкое царство. Как будто тут и не знали о войне за синей огненной чертой, словно не стояли на горизонте уродливые корабли Синемордого… По пути Никита слышал лишь пустые разговоры. Только по хмурым лицам можно было догадаться, что всё-то они знают. Никита шкурой чувствовал чужой страх, который дразнил его собственный. «Держись, держись!» – шептал он себе.

У дворца пришлось подождать – никто дворнягу пускать не собирался. Никита весь извёлся, но тут появился молочник на телеге с огромными глиняными сосудами, и Никита шмыгнул между ними, а как телега остановилась, тут же выпрыгнул – и в кусты. Молочник обернулся на шум, пробормотал: «Показалось…» – и занялся делом.